Она вполне просолилась, мясо ее было полупрозрачным, с легким перламутровым отливом. Сквозь ломтик можно было разглядеть тусклое инспекционное окно.
Скрипнула дверь, вошла уборщица с ведром и веником в руках. Она, видно, удивилась, вытаращилась на меня — маленького человека, поедающего большую рыбу. А я, отрезая следующий кусок, уже суетился, орудовал ножом так стремительно и нервно, как будто играл «Танец с саблями» Арама Хачатуряна.
Изысканная, элегантная, горделивая — можно строить торжественные словесные ряды, рассказывая о вкусе нельмы. Но все же вкус ее, ее нежность и прозрачность исчерпываются словом — нельма. Оно тает на губах — нельма.