Под знаменем черной птицы [СИ] - страница 52

— Кошмары? — секретарь достал из стола очередную пачку документов и снова застучал пальцами по клавишам пишущей машинки.

— О да. Этьен, в порядке бреда, зачем может понадобиться бегать за женщиной по лесу?

Секретарь прекратил печатать и задумчиво потер подбородок.

— Она что-то украла?

Анрир вспомнил короткие шорты и тонкую майку примовской твари, под такими сложно что-то спрятать. Да и его действия мало походили на обыск.

— Не похоже, а еще варианты? — он, признаться, ничего не мог придумать, кроме самого очевидного. Но гоняться по лесу за примовской девкой, чтобы ее изнасиловать — это уже за гранью.

— Игра? Других вариантов у меня нет, — Этьен развел руками.

— А сам бы хотел в такой поучаствовать?

— Разве только в качестве жертвы, если бы охотником была достаточно свирепая, но благоразумная дева. Я против членовредительства в процессе игры.

Вот в собственном благоразумии в тот момент Анрир серьезно сомневался. Хотя картинки будущего часто искажались в плане его ощущений, но грядущие события всегда передавали очень точно. Вот и не верь после этого слухам: насильником его называли не один раз, а теперь, похоже, в самом деле им станет. Что ж, разберётся с этим позже.

Анрир залпом допил переслащенный напиток, встал с кушетки и под безмолвное сопровождение телохранителей вошел в зал. Двенадцать князей разом затихли и уставились на него, один Кейташи пробормотал, мол, так он и знал, что хитрый кот сидит под дверью и поджидает момент для эффектного появления.

— Наорались? — Анрир небрежно надел корону и сел на свое место во главе стола. — А теперь давайте разойдемся по-тихому до тех пор, пока не подготовите отчёты о том, что творилось в ваших княжествах за время моего отсутствия.

— Мы рады вашему возвращению, — Зела встала и слегка склонила голову, выражая свое почтение. Анрир тоже склонил голову. Нужно будет поговорить с бывшей любовницей наедине, а заодно узнать, почему ее брат не прибыл лично. Князь Степпа не относился к тем, кто прячется от подобных встреч, значит, у него серьезные проблемы.

— Мы тоже рады, — Бьорн поднялся на ноги и подошел вплотную к Анриру, — наконец начнем войну с Авророй.

— Никакой войны не будет.

— Нам достаточно семи голосов, чтобы начать высадку в одном из полисов и без разрешения великого князя.

Он швырнул на стол свод законов Атрокса. Толстая книга в плотной кожаной обложке, вроде бы ее еще примы составляли. Конечно, это больше похоже на сказку, бумага бы не продержалась столько лет.

— Первого, кто проголосует «за», казню лично.

— Не имеешь права! — Бьорн навис над Анриром, шкура на его плечах словно бы ожила и потихоньку шевелилась, притягиваясь к коже.

— Это вы не имеете права рассуждать о войне, — Анрир тоже встал и теперь смотрел на князя-медведя, стараясь ни на секунду не упустить его взгляд. — Помните, как я просил помочь мне в противостоянии с Авророй, а вы сидели по своим княжествам, побоявшись высунуться? Теперь же, когда я заполучил для Атрокса свободу, настолько обнаглели, что хотите лезть на Аврору? Да я скорее всех вас казню, чем позволю пролить реки крови во имя вашей разыгравшейся гордыни. А сейчас — пошли вон!

Бьорн медленно попятился, не сводя взгляд с Анрира, остальные присутствовавшие также вытаращились на него, но все же вышли, изо всех сил стараясь не толкаться в дверях. Остался один Кейташи, чье ледяное спокойствие не смог бы перешибить даже приход Блудницы вместе со всей родней. Анрир же устало потер виски и хотел было сесть, но его кресла не было. Как не было и большей части стола, книжного шкафа у дальней стены, занавесок на окне, и даже кодекс до половины исчез, осыпавшись серой трухой. Вместо всего этого на полу красовалось огромное изображение черной птицы.

— Я предвидел, — Кейташи вытащил из тени бутылку ярко-бирюзового самогона, который делали только в княжестве двуликих, и разлил его по двум стаканам.

Анрир вздохнул, обошел остатки стола, взял свою порцию и сел на диван для посетителей.

— Предвидел, что сила Уводящего неожиданно проснется, я разнесу половину кабинета? Почему не предупредил? Я бы отсиделся на Колыбели, понимаешь же, как это опасно.