Подари мне надежду - страница 8

Она тряхнула головой:

– Нет, Рион, я хочу не ребенка. Я хочу… – Она опустила веки и глубоко вздохнула. – Я не знаю точно, чего хочу, но не ребенка. Я… я не хочу здесь больше оставаться.

И тут она поняла, что была для него лишь большим разочарованием, каким был и он для нее.

Рион скривился:

– Тогда иди. Я думаю, мы оба знали с самого начала, чем все закончится…

Либби прерывисто вздохнула, заставляя себя открыть глаза, и моргнула от яркого искусственного освещения коридора офиса. Она вспомнила, как испытывала двойственное ощущение – сердечное страдание и чувство свободы, когда уходила от Риона. Она не могла так дальше жить. Ей требовалось время, чтобы найти себя и начать контролировать свою жизнь.

И вот теперь, несмотря на кардинальные изменения в жизни, Либби по-прежнему влечет к нему. Она протяжно выдохнула, слушая биение своего все еще учащенно бьющегося сердца. Больше всего ее поразило то, что ей сложнее всего бороться с влечением к нему. И напрасно Либби убеждала себя, что ничего не испытывает к Риону, ведь она больше не юная девушка, впервые в жизни безумно влюбившаяся. На свете, похоже, не было иного мужчины, который сумел бы вызывать в ее теле такие реакции, как Рион. Лишь одним взглядом!

Внезапно она потеряла равновесие и почувствовала, как уперлась спиной в твердые мускулы. Пока ее одолевали мысли об отношении к Риону, сам он только что открыл дверь кабинета, к которой она прислонялась спиной. Либби выскочила из его рук, ее щеки пылали.

– Я только… – выдохнула Либби, все мысли улетучились из ее головы. Хотя какие могут быть объяснения тому, что она, как законченная идиотка, стояла прислонившись к двери его кабинета?

– О, не нужно объясняться, – сказал он, изогнув губы в усмешке и проходя мимо нее. Он слегка коснулся ладонями ее бедер, будто желая помочь ей сохранить равновесие. – Такое бывает.

Рион нажал кнопку лифта, и его двери мгновенно открылись. Он жестом пригласил Либби следовать за ним, но она отчаянно замотала головой.

– Значит, до завтра, – произнес он улыбаясь.

Двери лифта закрылись до того, как Либби удалось возразить, что у нее еще двадцать четыре часа на размышление. И что она остановилась у двери его кабинета только затем, чтобы перевести дух.

Ночью Либби не сомкнула глаз, убеждая себя в том, что должна отказаться от предложения Риона. Но днем, в половине четвертого, она вместе со своим сильно потрепанным чемоданом оказалась в такси, едущем в аэропорт.

Сверкающий белый самолет с эмблемой «Деликарис экспериенсис» на борту сделал полукруг и остановился напротив них. До нее быстро дошло, что за годы, проведенные порознь, одержимость Риона собственным успехом достигла своего пика.

Было очевидно, что его интересуют только огромные деньги, заработанные им в течение пяти лет. Более того, он решил тратить их на подобные блестящие штучки вроде частного реактивного самолета. Будь у Либби столько денег, она отправилась бы прямиком в Африку и с пользой применила бы их там…

Либби тряхнула головой, ступая на гудронную полосу. Когда-то она считала Риона противоположностью своего отца, но теперь подозревала, что все это время самые главные мужчины в ее жизни были всего лишь противоположными сторонами одной монеты.

С сожалением Либби признала, что Риону было мало владеть самолетом. Подняв глаза, она увидела, что ему вздумалось еще и управлять им. С пересохшим ртом она наблюдала, как он выбрался из кабины пилота и появился на верхней ступеньке трапа. На нем были темные очки авиатора и белая рубашка с закатанными рукавами, открывающими загорелые предплечья. Она инстинктивно потянулась рукой вверх, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу своей хлопчатобумажной блузки.

– Тебе уже стало не по себе от мысли, что придется снова быть рядом со мной, женушка? – сухо спросил он, спускаясь по трапу.

На секунду в своем офисе, – когда она заявила, что у нее есть любовник, который ждет не дождется, когда на ней женится, – Рион даже засомневался в том, удастся ли ему убедить Либби поехать с ним. Но затем он почувствовал, как ее тело отзывается на него, когда она прижалась к нему, и сомнений у него не осталось…