Подари мне нежность - страница 45

– Ты прав, – произнесла Гонора, прервав воспоминание. – Может быть, я не так хороша в битве, но все равно мне приятно знать, что я сумею защититься, если возникнет такая необходимость.

Каван взял ее за подбородок.

– Отчим бил тебя каждый день?

Она побледнела, отшатнулась и обхватила себя руками. Щенок тут же подбежал к ней, чтобы утешить. Каван все понял без единого слова и выругался себе под нос. Сколько страха и боли ей пришлось вытерпеть!

Гонора взяла настырного щенка на руки и уткнулась лицом в его мордочку. Его маленький розовый язычок вылизывал ее щеки, потом она спохватилась, взяла небольшой мешочек и развязала его, вытащив несколько маленьких кусочков мяса для каждого щенка. Все они столпились вокруг и лезли друг на друга, чтобы получить свою долю.

Каван взял ломоть черного хлеба, терпеливо дожидаясь ответа.

Гонора молча протянула ему кусок сыра и разрезала яблоко, поделив его пополам, но потом все же заговорила:

– Он бил меня часто.

– Ты не хочешь об этом говорить?

– А о чем тут говорить? У Калума тяжелая рука, вот и все.

– Он не должен был тебя бить, – возмутился Каван.

– Правильно это или неправильно, но так поступают многие мужчины, а женщинам остается только выживать.

– Я никогда не подниму на тебя руку.

– Я знаю, – сказала Гонора, протягивая ему еще ломтик яблока.

Каван удивился ее категоричному ответу. Что заставило ее без тени сомнения думать, что он никогда не станет бить ее?

– Почему ты так решила? – полюбопытствовал он.

– Ты благородный человек.

Каван отряхнул руки.

– Не будь такой уверенной.

– Я знаю, – настойчиво повторила Гонора.

– Ты не можешь знать меня настолько хорошо, чтобы предполагать такое, – заспорил Каван.

– Это не предположение, это факт.

– Как это? – в замешательстве спросил Каван.

– Ты устроил выволочку моему отчиму за то, что он меня ударил. Если бы ты не считал его поступок отвратительным, то просто не обратил бы на это внимания.

– Ты забываешь, что ты моя жена, – напомнил ей Каван.

– И как жена оказалась под твоей защитой. Только благородный человек поступит так, как ты.

Образ Ронана, их почти соприкоснувшиеся пальцы, отчаянный ужас в его юных глазах… Воспоминание хлестнуло Кавана, словно ему дали пощечину, и он быстро отвернулся.

– Я не благородный человек.

– Не нужно отрицать правду.

– Ты сама не знаешь, что говоришь… – Каван вскинул вверх руку, чтобы она замолчала. – Не желаю больше ничего слышать.

– Почему ты отказываешься слушать?

Каван пригвоздил ее к месту сердитым взглядом.

– Почему ты говоришь, если я приказал молчать?

Гонора опустила голову.

– Прости. Мне показалось, что мы разговаривали на равных.

Ее вежливое обвинение невольно вызвало у Кавана усмешку.

– Так и есть.

Гонора, улыбнувшись, подняла голову:

– Честный ответ на честный вопрос?

Прежде всего Кавану нужно было восстановить дыхание. Ее улыбка, ее фиалковые глаза, загорающиеся радостью, ее сочные розовые губы, ее подбородок, вздернутый Ровно настолько, чтобы казаться торжествующим, – все это просто губило его. На какое-то мгновение Каван увидел женщину, в которую Гонора пыталась превратиться – женщину достаточно сильную, чтобы высказать свои мысли, не опасаясь последствий. Как ни странно, именно он Каван, помог ей сделать первые шаги на пути к этой силе, и это доставляло ему искреннее удовольствие.

– Почему ты отказываешься считать себя благородным человеком? – настаивала Гонора.

Неужели признаться во всем жене? Рассказать ей о своих мучениях? Признаться в собственной вине? Он ни с кем не делился подробностями о том, как они с Ронаном попали в плен. О том, как он не сумел помочь брату и как теперь не может простить себя за это.

С признанием пришло облегчение.

– Я должен был спасти брата.

– Ты пытался.

Каван сердито посмотрел на нее:

– Откуда ты знаешь?

– Потому что именно так поступил бы благородный человек. Я уверена, что тебе помешали обстоятельства.

Каван вытянул вперед руку ладонью вверх и уставился на свои пальцы.

– Я почти дотянулся до него, почти взял за руку. – Он сжал пальцы.

– Вас разделили? – спросила Гонора.

Каван кивнул.

– Он был ранен. Не знаю, насколько тяжело, но крови было очень много. Нас оторвали друг от друга, и я пытался выяснить, куда его увезли. – Он покачал головой. – Ушли месяцы на то, чтобы узнать, что он не в одной со мной деревне, но я так и не сумел выяснить, где именно его держат. Словно он просто исчез, и я боялся, что он умер от ран, но однажды раб шепнул мне, что мой брат жив. – Каван сжал кулак. – После этого я вообще ничего о нем не слышал, и когда появилась возможность бежать, мне пришлось это сделать, так ничего больше и не узнав.