Подарочек - страница 6

– Знаете, Иеремия, ваша помощь в обнаружении членов этой группы, уверен, однозначно спасёт вас. – Майкл развернулся обратно к сияющему от радости мужчине. – Выходит, что вашей вины в смерти Берроузов абсолютно нет. Мы с лёгкостью докажем тот факт, что вы действовали под воздействием наркотиков, которыми вас накачали эти подонки, воспользовавшиеся вашей беспомощностью и доверчивостью!

– Да, да, да… Я всё покажу! – Иеремия продолжал сиять и вести взглядом Майкла, неспеша заходящего к нему за спину. – Я хочу домой. Устал. Когда поедем? Когда показывать?

– Скоро, скоро… – жёсткая хватка резко заткнула рот прикованного наручниками к столу мужчины. Вторая рука искусно очертила ровную линию поперёк горла острым лезвием. Иеремия закряхтел. Кровь хлынула по его шее. Майкл снял наручники, сжав ладонями угасающего бедолаги края раны. – Ваша жизнь – в ваших руках, Иеремия, не забывайте.

Прежде "горящий" взгляд истекающего кровью бездомного в грязном новогоднем костюме сменился на взгляд вопрошающий, непонимающий, умоляющий.

Майкл, тем временем, вновь присел напротив своего клиента, закинув ногу за ногу, и продолжил:

– А ведь я вам верю, друг мой. Верю каждому вашему слову. Вы – не псих. Как и те несчастные. – адвокат похлопал по своему чемодану. – С сорняками можно бороться по-разному: ждать, пока семена разрастутся и заполнят своим невежеством весь мир, либо уничтожать их в зачатке. Спустя столько лет, никто уже не боится последствий злобы, сквернословия, непослушания… Правила, держащие в узде прошлые поколения, теперь превратились в сказки, страшилки для детей. Все ведут себя "хорошо". Все получают подарки. Все уверены в правильности воспитания своих отпрысков, которые потом будут так же воспитывать своих детей, плодя то самое невежество. Нам нужно было напомнить им, что у каждой безобидной сказки есть свои корни, далеко не всегда приятные. Как и последствия, далеко не всегда безболезненные…

Взгляд Иеремии постепенно затухал, но мужчина не отпускал раны, продолжая хвататься за жизнь. Майкл положил лезвие перед своей жертвой, взял портфель и встал из-за стола. Глядя на бьющегося в агонии "санту", он добавил:

– У всех есть выбор. Даже у вас сейчас. Вот же оно – отмщение. Вы можете с лёгкостью схватить лезвие и перерезать нить моей жизни, но при этом сами умрёте. А можете продолжить сидеть и ждать, что кто-то войдёт сюда и спасёт вас, прежде чем последняя капля вашей "сущности" вытечет из столь потасканного временем и обстоятельствами сосуда. Настоящее новогоднее чудо, сценарий которого пишется вами, прямо сейчас, этими самыми дрожащими руками. И если исходом сей пьесы станет "спасение" – милости просим обратно в конце этого чудного года. Кому как не вам, нашим посланникам-невидимкам, быть той самой кармой за свершённые в течение года проступки? Воины без прошлого и без будущего. Гениальный инструмент. Идеальный сосуд. Быть может, для такого ветерана как вы, найдётся не менее ответственное место на сборке.

Иеремия начал вновь издавать какие-то глухие звуки, но Майкл, предугадывая его возражения, сработал на опережение:

– Не спешите с ответом, друг мой. Подумайте. У вас на это есть целый год. Если судьба окажется к вам благосклонной. – адвокат направился к выходу. – Прощайте, Иеремия, был рад знакомству. С Новым годом!

В открывшемся дверном проёме можно было заметить нескольких человек, кланявшихся Майклу и чью-то макушку на полу. Перед тем, как дверь закрылась, адвокат ещё раз взглянул на окровавленного бездомного, помахал рукой и скрылся за захлопнувшимся "полотном".

Иеремия же так и продолжал сидеть на месте, сдавливая из последних сил извергающий кровь разрез и кряхтя что-то, издалека похожее на так хорошо знакомое многим "ХО-ХО-ХО"…

Прибыв на место, патрульный Симмонс оказался перед обычным небольшим домиком, по соседству с которым было ещё с десяток таких же типовых семейных "гнёзд". В каждом из них обитал, как минимум, один человек, ждущий наступления поры новогодней магии, подарков и праздничных приключений.

Но был ещё и он, с нетерпением выглядывающий из окна своей комнаты в ожидании того, кто в долгожданную новогоднюю ночь был вдали от их "гнезда", от их с матерью новогоднего праздника.