Подарок для злодея (СИ) - страница 2

Адмирал аккуратно погладил когтистой рукой крохотную головку. Темно-зеленая, прозрачная и твердая, как изумруд, чешуя, так непохожая на серые плоские чешуйки его кожи, хоть строение их абсолютно одинаково.

— Ты откуда здесь взялся? — спросил больше самого себя, чем дракона и даже выругался от внезапного озарения.

Лес опять разбуянился. С лета черная игольница зацвела, да никто тревоги не поднял, успели забыть за полвека, что это значит. Осенью стали пропадать люди. Тогда-то и отправили запрос в столицу. Там не спешили — зимой Лес теряет силы, засыпает, до весны дело подождет.

Но ударили морозы, а дубы-великаны выстрелили весенней зеленью, сквозь снег с невиданной скоростью начали пробиваться молодые побеги, Лес медленно, но неостановимо пополз к городу. Жители ударились в панику. Совет Магов предложил съездить Риакррану, как главному знатоку Зеленой Души. Василиск отказываться не стал — в конце-концов, если городок ему не понравится, а местные людишки будут слишком раздражать, всегда можно развести руками — мол, маги не боги, им тоже свойственно ошибаться.

Драконыш. Лес охранял едва вылупившегося драконыша — без материнского тепла яйцо могло спать несколько десятилетий, но когда запас энергии внутри окончательно иссякал, детеныш просыпался и начинал рваться наружу, не доросший, прозрачно-чешуйчатый и очень слабый. Кто-то нашел его, кто-то, кто смог отбиться от Леса. Забрал в город. И... подбросил Риакррану.

Вопрос — зачем?

Обмануть, запутать? Дракон — для отвода глаз, а на самом деле с Лесом происходит нечто другое?

Дракоша тонко, но очень требовательно зарычал. Беспомощная кроха, которую Риакрран мог раздавить одним движением каблука, смотрела на адмирала хоть и опасливо, но так свысока и презрительно, как его гигантские пращуры когда-то созерцали мелких двуногих созданий, вооруженных железными зубочистками.

«Барашка принес? Где моя пища, ничтожный смертный?»

— И что мне с тобой делать? — адмирала пробрало на смешок, когда он представил, как отреагирует король и Совет Магов на известие, что злокозненный ар’Мхари завел комнатную зверушку — дракона!

Поселить в своем столичном особняке, где в последние годы он бывал куда чаще, чем в родовом поместье... Слухи поползут, прежде чем драконыш перестанет помещаться в доме. Придет торжественная делегация с требованием умертвить чудовище, пока оно не стало слишком огромно. Риакрран, разумеется, откажется. Повздыхав, проведя несколько тайных совещаний, Совет Магов сочтет дракона достойным поводом умертвить заодно и василиска. Ведь для чего нужно чудовищу еще одно чудовище, если не для свержения законной власти, или прочих злодеяний?

И начнется война...

Не этого ли он хотел?

Риакрран качнул головой. Новое сражение один на один со всем миром — нет. Устал. Перегорели азарт и ненависть юности. К тому же с годами он понял, что делать больно одним влиятельным людям можно гораздо эффективнее, если заручиться поддержкой других влиятельных людей. До тех, других, очередь позже доберется. И среди относительного затишья можно уделить время другим занятиям, не менее увлекательным, чем месть — науке, например.

А вот из его родового поместья ни у лишних слухов, ни у их излишне пронырливых разносчиков шансов выбраться живыми — ни малейших. К счастью, остались еще в этом мире места, не замаранные людским присутствием. Драконышу будет простор для роста, а тем временем Риакрран успеет слегка изменить общественное мнение относительно крылатых ящеров, заразить молодых магов мечтой о великой и мудрой расе, уничтоженной не иначе, как по недоразумению...

Драконыш недовольно фыркнул, обжегши облачком колючих искр адмиралову руку и Риакрран опомнился. О чем он думает? Выдрессировать дракона? Это как? Сидеть безвылазно в поместье, играя роль любящей мамочки? В процессе дрессуры получить случайно, не со зла, но спаленный к демонам родной замок? Спустить все имущество на прокорм домашнего питомца? Убедить крылатую тварь, одержимую болью прежних поколений, не жрать людей, или хотя бы делать это тайно?

— Нет-нет, — сказал поспешно адмирал, отступая вглубь комнаты. — Иди-ка ты, малыш... откуда пришел. Ну? Я кому говорю?