Подарок на память - страница 18

Роб как бы вновь прокручивал видеопленку, останавливая действие на тех или иных деталях. Но вот беда, то, что произошло после выстрела, а не перед ним, занимало его мысли куда больше. Он бросается к рыжеволосой женщине. Хватает ее. Крепко прижимает к себе. Слышит запах ее духов.

Черт возьми! Что-то было сделано не так Он же контролировал себя! По крайней мере должен был контролировать.

Как ни странно, Блэкторну не хотелось выпить. И все же он испытывал жажду… Эйприл Хэррингтон. Роб не сомневался: она — ключ ко всему. Какая бы роль ей ни отводилась в этом спектакле.

— Я не верю утверждениям этой женщины, — заявил, позвонив, Кристиан де Севиньи. — Она, без сомнения, мошенница. С вашим опытом расследований и знанием различных форм надувательства вы что-нибудь найдете, Блэкторн. — Кристиан говорил в своей обычной пренебрежительной манере. — Разузнайте о ней все. Выведите ее на чистую воду.

— Кто она такая? — возмущенно спрашивала Изабель по пути в полицейский участок — Видеть ее не могу. Если бы она не подняла весь этот переполох в зале, убийца ни за что бы не осмелился… и Рина была бы сейчас жива.

— Боюсь, что эта женщина говорила правду, — сказал Блэкторну Арманд. — У Сабрины действительно был незаконнорожденный ребенок. Мне довелось видеть эту девочку много лет назад. Я не очень хорошо помню ее, но вполне возможно, что она и есть та самая девочка. Правда, нам сказали, что дочка Рины умерла. Видимо, я слишком опрометчиво поступил, не проверив эти сведения.

Не исключено, что к убийству мог быть причастен и кто-то из близких Рины. Выяснить, кому была выгодна ее смерть, займет не так много времени.

«Мне уж точно нет», — подумал Блэкторн.

Черт! Ему захотелось выпить. «Помоги мне, Джесси!» — подумал Роб.

Сидя в кресле с высокой спинкой, Эйприл не отрываясь глядела на адвоката, готовившегося зачитать последнюю волю и завещание Рины де Севиньи. Ей стоило немалых сил не поддаться искушению пристально рассмотреть присутствующих в зале людей. Несколько лет назад она непременно бы вызывающе уставилась на каждого из них, нимало не заботясь их отношением к ней, их ненавистью и искренним возмущением относительно ее присутствия в этом зале. В детстве Эйприл, так она по крайней мере помнила, была неугомонной, дерзкой и смелой. «Вдохновенной», как выразился о ней один из наиболее терпеливых учителей. Как бы ей хотелось сейчас вернуть хотя бы частичку петушиного детского задора!

Полиция и толпа тележурналистов не давали Эйприл ни минуты покоя. Всю неделю ее выслеживали, преследовали, задавали вопросы, лишали покоя. Однако не арестовали. И, слава Всевышнему, пока еще никто не спросил ее о тех ужасных днях, когда она подростком сбежала…

По дороге домой Эйприл заехала в Нью-Йорк, испытывая почти болезненную потребность присутствовать на похоронах матери. Она убеждала себя, что желание это абсолютно бессмысленно, но никак не могла побороть в себе стремление использовать последний шанс изменить отношение к Рине и проститься с ней.

К тому же Эйприл чрезвычайно интересовало само убийство. В известном смысле преступления такого рода составляли ее профессиональный интерес. Разумеется, книжные убийства совсем не то, что реальные, но ей хотелось попытаться найти ответы на многочисленные вопросы и разгадать загадки, заданные самой жизнью.

Накануне представитель адвокатской конторы «Стенли, Роршах и Макгрегор» уведомил Эйприл, что ей необходимо присутствовать на оглашении завещания. Невероятно, но она входила в число наследников. Эйприл ума не могла приложить, на что может претендовать. По тому, какими глазами на нее смотрели присутствующие, она заключила, что вопрос этот так же живо интересовал и остальных членов семьи.

Было совершенно очевидно, что они вовсе не в восторге от ее присутствия. Арманд оказался единственным, кто поздоровался с ней. Несмотря на то что смерть жены сильно потрясла старика, она никоим образом не отразилась на его безупречных манерах и гипнотическом обаянии.

— Я очень сожалею, что нам пришлось встретиться при столь печальных обстоятельствах, — сказал Арманд на похоронах. — Моя жена часто говорила о вас.