Подарок наследного принца - страница 27

стр.

Подошедший старший лейтенант Румянцев доложил, что машина прибыла, Лев кивнул и еще раз посмотрел в лицо Регине:

– Сейчас вас увезут и посадят в камеру. Там будет время подумать. Не рассчитывайте, что мы вас обязаны выпустить через три часа, задержав без основания. Оснований больше чем достаточно, чтобы поместить вас в изолятор временного содержания на трое суток. Сегодня будет возбуждено уголовное дело, а завтра следователь арестует вас, и вы уже очень долго не выйдете на свободу. Уведите ее!

Они остались с Павловым одни. Олег смотрел вслед женщине, которую увели оперативники, потом перевел взгляд на полковника:

– Я вам все испортил здесь, да, Лев Иванович?

– Что ты имеешь в виду? – недоуменно посмотрел на Павлова Лев, словно очнувшись от своих размышлений.

– Ну, вы приехали с разработкой, у вас были свои планы, работа, а я с этим знакомством. Фактически я выдал этой Регине и вас, и другую информацию. Но я не виноват, меня же просто использовали. Я-то все принимал за чистую монету. Думал, что познакомился с интересной женщиной. Красивой.

– Это многих подводит, не наговаривай на себя, – усмехнулся Лев. – Именно красивых и посылают на такие задания. Этой тактике использования женской красоты в темных делах тысячи лет. Искусство разведки, как и искусство войны, – очень древнее занятие. Тебе-то откуда знать, с какой целью она тебя расспрашивает? Вот что, Олег. У меня к тебе будет такая просьба: сядь дома, возьми ручку и лист бумаги и распиши мне по датам, а лучше и по часам, когда ты познакомился с Региной, когда встречался с ней, где бывали. И самое главное, распиши содержание каждого вашего разговора. Разумеется, не разговоры о погоде и не выбор меню в кафе, а именно ее расспросы. О чем расспрашивала, как настойчиво, что ты отвечал. Теперь ты ее истинное лицо знаешь и сможешь сделать это более хладнокровно. Договорились?

– Хорошо, Лев Иванович. А когда вам нужен этот отчет?

– Лучше завтра с утра, Олег, – ответил Гуров, поднимаясь из-за стола. – Я хочу сначала ваши разговоры проанализировать, а потом уже Регину допрашивать. Мне нужно понять, что конкретно эту даму интересовало…

– Наверное, ваше расследование, – ответил спасатель, удивленный такой постановкой вопроса, – что же еще. Они ведь и угрожали вам потому, что не хотят, чтобы вы раскрыли преступление.

– Какое? – Гуров повернулся к старшему лейтенанту и внимательно посмотрел ему в глаза. – Ты мне скажи, раскрытия какого преступления они так не хотят? Ну?

– Как какого? – еще больше удивился Павлов. – Так ведь… Машину угнали, водителя убили. Я не понимаю вас, Лев Иванович.

– Убийство водителя, убийство сопровождающего от местного суда – это все, Олег, только способ скрыть другое преступление. А вот какое, мы с тобой не знаем. Мы не знаем, кто и зачем угнал машину и убил двух человек, что за этим стоит. Ведь если они так бесцеремонно обошлись в этом случае, значит, скрыть пытаются что-то более важное. Что? Видимо, это стоит намного больше, чем жизнь двух человек.

– А может, они просто так ценят жизни других? – вставил Олег. – Для них только свои цели важны и имеют ценность, а все остальные… так, разменные монеты.

Ответить Гуров не успел. Боковым зрением он отметил движение возле входной двери и повернул голову. Молодой мужчина в черной футболке и джинсах уже опускал рукой на лицо «балаклаву». На одной руке была тонкая пластиковая перчатка, а в другой он держал автомат без приклада с толстым стволом. Первыми мыслями, которые пронеслись в голове сыщика, были «глушитель» и «здесь же люди». Глушитель, значит, звуки выстрелов не привлекут полицейских, которые случайно могут оказаться поблизости. А стрельба из автомата очередями – гарантия, что пули могут попасть не только в жертву, а еще и в окружающих людей.

– На пол! – что есть силы гаркнул он и свалил с ног Павлова, падая на него следом за столиком.

Его, конечно, услышали те несколько посетителей, которые находились в этот момент в кафе. Услышали, но надеяться, что кто-то отреагирует правильно и быстро, вот так же бросившись на пол, не приходилось. Раздался металлический звук, с которым несколько раз сработал затвор автомата. Из-за грохота падающих кресел Лев не расслышал хлопков, но зато в стену возле его головы ударились две пули, еще одна расщепила деревянную крышку стола, две коротко лязгнули о металлические ножки кресла.