— Что это он там делает?
— Тарзанку! — смекнул страус, более осведомлённый по части разных приспособлений. — Верёвку для паренья!
— Воровку для варенья?! — удивилась Морская свинка.
Пока Лёва бегал по острову, подбадривая ужа, она предавалась размышлениям.
— С меня причитается! — пообещал страус, поймав, наконец, голову Отшельника. — Медаль за спасение неутопающих!
— Из погреба? — спросила вдруг Морская свинка.
— Что?! — Лёва уставился на свинку.
— Ну, из погреба, что ли, банки воровать? — свинка кивнула на ужа.
Отшельник рассерженно зашипел. Он уже начал терять терпение, и только палочка во рту мешала ему заявить об этом прямо. Лёва с беспокойством прислушался.
— Ладно, — сказал он свинке. — Тронулись. А то из него весь воздух выйдет.
"Вы давно тронулись!" — как будто говорил Отшельник всем своим видом.
— Первый пошёл! — сам себе скомандовал страус.
Он покрепче ухватился за "перекладину" во рту Отшельника, оттолкнулся и полетел к берегу, словно акробат на трапеции.
Страус Лёва был как раз той редкой птицей, что никогда раньше не долетала до середины реки. Зато обратный путь он проделал легко и быстро.
— Есть! — воскликнула свинка, когда Лёва достиг цели и ловко соскочил на песок.
Её собственное возвращение заняло ещё меньше времени. Почти у самого берега палочка, под грузом свинки, выскользнула у Отшельника изо рта.
— Ах, ты! — в сердцах заметил Отшельник. — Сколько раз хотел зубы вставить!
Хотя Ехидне показалось, что уж искупал Морскую свинку нарочно. Слишком близко от берега случилось это происшествие.
Падение свинки вызвало на реке определённое волнение. А когда волна схлынула, на песке осталась лежать рыба Макрель.
— Чего вам дома-то не сидится?! — угрюмо спросила она.
— Вот скользкое создание! — возмутилась Ехидна, сталкивая Макрель обратно в реку. — Наверняка сама за нами подглядывала, да мы же ещё и виноваты!
Отшельнику, между тем, пришлось поработать водолазом.
— Отличная видимость! — сообщила свинка, когда уж выловил её из воды. — Отличную раковину видела на дне!
— Тоже мне — сантехник! — фыркнула Ехидна, вытирая мхом Отшельника.
После этой операции она повысила ужа в должности. И тот стал называться не сантиметром, а метром Отшельником.
В общем, экспедиция по спасению кота Валерьяна закончилась благополучно для всех, кроме Афрозайца.
— Одним всё, а другим ничего! — сказал Афрозаяц с досадой, когда свинка унесла капусту домой.
Больше всего Афрозайца задело то, что свинка унесла капусту в его собственном мешке.
Заяц похудел и осунулся. Он целыми днями бродил вокруг огорода. И некоторые даже стали его жалеть. Что и навело Афрозайца на интересную мысль.
Он приобрел у Ехидны брюки на вырост. И хотя такие брюки нужно было поддерживать при ходьбе, зато они выгодно подчёркивали худобу Афрозайца. В таком виде он вызывал настоящее сочувствие. Главное, Морская свинка должна была понять, что Афрозаяц достиг полного истощения. И если с ним что-нибудь случится, то "Красная книга" спросит со свинки по всей строгости.
Вскоре Афрозаяц прибыл в новых брюках на огород. Морская свинка и грач Сажа обрабатывали на грядках кочаны. Свинка освежала их из лейки. А грач собирал в себя гусениц.
— Странная капуста! — дал знать о своём присутствии Афрозаяц. — Зелёная очень! Это какой сорт?! Первый?!
— Последний! — Морская свинка разогнула поясницу. — Последний раз я вижу тебя, Афрозаяц, на моём огороде!
— Ты что — уходишь?! — удивился заяц. Сажа поперхнулся гусеницей.
Да. Слишком далеко зашёл Афрозаяц, чтобы рассуждать здраво. А зашёл он прямо на капустную грядку.
— Проредить бы надо! — заволновался заяц. — Редкая капуста больше в цене!
— Плохая мысль, — свинка перехватила лейку за носик.
— Хрусть-хрусть-хрусть! — отозвался заяц. — Странный вкус! Чав-чав-чав!
Дальше Морская свинка действовала, как профессиональный бейсболист. Взмахнув лейкой, она выбила Афрозайца за пределы участка. Заяц вылетел из брюк словно дуплет из двустволки и угодил в свою же заброшенную лунку.
— Есть! — воскликнул грач, проследив за полётом Афрозайца. — Вот неудачник!
— Ну надо же, а?! — сидя в лунке, причитал Афрозаяц. — И за что мне всё это?!
