Подборка стихов А. Ханжина с предисловием А. Сомова - страница 19

задуматься над лексикой урлы

(позвОнит в калидоре тубаретка)

июнь, темнеет поздно, комары,

отчаянье, карету мне, карету,

в палате, ногу на ногу, листать,

смотреть как добивают санитары

чужой (как моя родина) вискарь

в бутылке, что не примет стеклотара

Моя чужая родина, моя

бессмертная, забитая гробами,

бескрайняя, спалившая края

как свадебное платье на свече,

за что я полюбил тебя… зачем

целую землю пьяными губами,

моя чужая родина, покой

убийцы с васильковыми глазами,

о чём бы мне по-русски ни сказали,

молитва всё… и небо над рекой

как скатерть в придорожном общепите,

всё в пятнах, и дождями не отмыть их,

да только я смотрю в него, немой,

оглохший, понимая, что ни слова,

ни мысли не принять, не передать,

моя чужая родина, я снова

родню в себе надеюсь отыскать

…уснуть на веранде, чтоб шторы шуршали,

листы шелестели, унылая муха

ползла по арбузу, собака ушами

лениво водила, чтоб летняя кухня,

как ладаном храм, карамелью пропахла,

чтоб девочка где-то смеялась и пела,

чтоб день, как ночная рубашка Аллаха,

немного застиран, но всё-таки белым

до звёзд оставался, уснуть полудрёмой,

когда сновиденья легки и тревожны,

крапива в пыли, бузина возле дома,

уснуть, чтоб во сне это стало возможно…

…руки в карманах, стоять, обо всём забывая,

сколько бы ни было зла, будет жарким июль,

вечная жизнь, чашка крепкого чёрного чая,

ищешь улыбку, возьми на прощанье мою,

знаешь, сегодня тридцатое, кончился месяц,

надо ли верить, что вечность проходит за час,

если услышишь давно позабытую песню,

глупую, в общем, что прежде тревожила нас,

руки в карманах, дарю, забирай неподвижность

этой минуты, устанешь, попробуй забыть

тысячи слов, что дарили друг другу из книжек,

переплетённых как будто бечёвкой судьбы,

тоже смеёшься, забудь, нам достаточно взгляда,

чтобы понять — никогда не вернётся вчера,

руки в карманах, стоять и смотреть на ограду

детского сада и бить на щеке комара

…чистая лирика, пьяная зимняя ночь,

он, расстегнувшись, пил "кауфман" красный на кухне,

рябой подполковник, из мутных таких мусоров,

подельники, в общем. Он нас прикрывал на таможне,

ну, сам понимаешь, хорошему оперу гроб

из красного дуба… по-пятой плеснули в стаканы,

"короче, писатель, тебя завтра вечером ждут

на Войковской…" Войковская — это подстава,

там сутки назад ушатали Серёгу Ежа,

он с этим легавым из Польши тянул ноутбуки,

Серёга, мудак, захотел его кинуть, итог:

два в голову и детонатор с тротиловой шашкой

при обыске — с понтом Серёга мостырил теракт,

за труп подполковнику дали четыре отгула,

он был убеждён, что я в доле с покойным Ежом

(пол-фуры самсунгов) клянусь, что за фуру не в теме,

сидели, бухали, смеялись, он с табельным был,

"ну, завтра на Войковской, как?" — "нет базара, поеду"

и понял, валить из Москвы надо прямо сейчас,

не зря же он в полночь… ну как соскочить? хрен соскочишь,

"схожу за водярой" — "сиди, вся водяра с собой"

напрягся, бухой, но пасёт, поднимаюсь и — к двери,

"дружок…" слово за слово, нож на столе, он — за ствол,

вульгарная, блять, бытовуха на кухне, по-пьяни,

чуть ниже локтя прострелил, пуля — в кафель, я — в шею ножом,

сцепились, кровища, как псы, кувырком в коридоре,

рублю ему горло, а он не подохнет никак,

блять, Феликс Железный (подумал) служитель закона…

…затих. Я сидел с телефоном в руке и курил,

звонить-не звонить? Это лирика. Опустошенье.

Смотрел на убитого и ни о чём не жалел,

смотрел за окно, снегопад, всё смотрел и курил,

сигарету измазав в крови, она жирно шипела…

…ты теперь — биллион ночей моих,

ты теперь — пунктирная линия,

эстеты, небрежно, о ровности ритма, хуй на них,

положи голову мне на колени, остынем мы,

наиграемся до инсульта в любовь и уют,

сойдём с электрички, нажрёмся с урлой на станции

"Узловая" (в каждой губернии такая есть)

немного безумия — и узловские омоновцы нас забьют,

инструментом, как водится, шанцевым,

как забили сапёрными лопатками в Череповце

Витька Разуваева, помнишь, Алёнку Рыжую

со шрамом от окурка на конопатом лице,

от Витьки тогда родила… Ненавижу

пишущих от чесоточной скуки, с дивана так,

без того даже, чтобы "Я" расстегнуть как ширинку,

глотая ударные, вместо "хуя" (кокетничают) "fuсk'