Поддельные шедевры - страница 23
Жизнь и творчество Вермеера Дельфтского и по сей день во многом остаются неизвестными. Из поля зрения ученых выпадают целые периоды его биографии. Кто был его учителем? Был ли Вермеер в Италии? А кое-что говорит в пользу этой гипотезы. Почему он, житель протестантского Дельфта, был католиком? Не стал ли он им в Италии? Вот в этой «мутной водичке» биографических неясностей решил ван Меегерен поймать свою золотую рыбку.
Действительно, почему католик Вермеер не оставил нам религиозных композиций? Этот «пробел» решил заполнить фальсификатор, создав совершенно «новую» область творчества великого художника. Благо, эти религиозные композиции не с чем было сравнивать, разве что между собой, одну фальшивку с другой!
В поисках сюжета ван Меегерен остановился на известном евангельском рассказе о явлении воскресшего Христа своим ученикам в Эммаусе. А в качестве образца он избрал композицию картины замечательного итальянского художника Караваджо, написанной на ту же тему. Оставалось самое главное - написать картину, и написать ее так, чтобы ни у кого не было сомнения в ее принадлежности кисти великого живописца.
Кажется, ничего не забыто, все продумано и проверено, предусмотрена каждая мелочь. С «Воскрешения Лазаря» смыта старая живопись: холст готов. И даже к подрамнику он прибит маленькими гвоздиками XVII века. Мягкие кисти из настоящего барсучьего волоса. Старинные рецепты, драгоценная лазурь, тертые вручную краски, какие сверкали на палитре Вермеера и его современников, подлинная посуда для натюрморта. Картина выдержит любые проверки: в этом ван Меегерен был уверен.
Работал он долго, терпеливо, сосредоточенно. Самое трудное - это «проверка на стиль», тот трудно уловимый аромат времени, что всегда чарует в подлинных полотнах, какая-то особая одухотворенность, присущая лишь немногим мастерам голландской живописи XVII века.
И здесь ван Меегерен не признавал никаких уступок. Только голову Христа взыскательный фальсификатор переписывал четыре раза, а движение, которым Иисус преломляет хлеб, он отрабатывал перед зеркалом десять дней. Рокбрюнский булочник, наверное, решил, что на вилле голландского художника питаются одним хлебом, заказы на который резко возросли.
Семь месяцев, семь долгих месяцев ежедневной, напряженной работы потребовала картина. И вот, наконец, последние мазки. Еще и еще раз художник окидывает придирчивым взглядом свое творение. Да, картина удалась, и такую не постыдился бы подписать сам Вермеер! Но эта подпись должна быть, что называется, без сучка и задоринки. Целыми днями тренировался ван Меегерен: даже малейшее, незаметное простому глазу промедление в начертании букв может насторожить подозрительных экспертов и графологов.
Итак, картина закончена и подписана. Затем ван Меегерен сплошь покрыл ее коричневым лаком, придавшим ей патину времени. Чистые, сияющие краски померкли, виртуозно сделанная подпись скрылась, но зато все полотно приобрело особый, «музейный» колорит, присущий ныне произведениям старых мастеров.
Предстоял еще один важный этап работы: картину надо было «состарить» лет на триста. Свое лучшее творение ван Меегерен, не дрогнув, подвергает самым суровым испытаниям. Он сушит картину при температуре 100 - 120 градусов, накатывает холст на цилиндр, но зато кракелюры красочного слоя получались превосходные - совсем j как настоящие. Чтобы замести все следы, художник аккуратно под- i красил трещины темной тушью. А теперь пусть приходят хоть все критики Европы, - тысяча шансов против одного, - никто из них не распознает подделки! Но как ее обнародовать? Как преподнести новосозданвого Вермеера публике? Каким образом осчастливить человечество столь крупным «открытием»?
Чем другим, а бедностью фантазии ван Меегерен никогда не страдал. Своему другу, голландскому юристу К. А. Боону он рассказал, романтическую, но в общем убедительную басню о том, как он, ван Меегерен, нашел «Христа в Эммаусе» в Италии, как контрабандой, в обход таможенных законов перевез картину на каком-то паруснике чуть ли не с опасностью для жизни в Монте Карло. Боон, как и следовало ожидать, не стал делать из этого рассказа секрета, и скоро весть о находке ван Меегерена стала достоянием многих.