Поддельный шотландец. Дилогия - страница 5

   Тем временем из Голландии прибыли подкрепления к англичанам. Численность правительственных войск стала в три раза больше, чем у якобитов. Даже прибытие в Шотландию самого Джеймса Эдварда уже не могло исправить ситуацию. И когда в январе 1716 года Архайл стал наступать на войска якобитов, Джеймс Эдвард и Map тайком отплыли во Францию, оставив горцев на произвол судьбы. Двух захваченных в плен вождей якобитов, которые не успели спастись, казнили, а сотни горцев отправили рабами на плантации в Америку. Многие поместья были конфискованы, и правительство даже попыталось разоружить кланы, что удалось лишь частично. Власти вознамерились искоренить гэльский язык, горцам запрещено было носить оружие. В Хайлэнде были построены дороги для лучшей связи с Англией, и эти районы патрулировались командами так называемой Черной Стражи, набираемой из горских кланов противостоящих Стюартам.

   Отношение шотландцев к союзу с Англией оставалось плохим, подогретое новыми налогами на солод и соль. Сборщики налогов стали врагами номер один, а контрабандисты -- народными героями. В середине XVIII века армейские части Британии были заняты в европейских войнах: в Испании, во Франции, в Голландии. Сложилась благоприятная ситуация для нового восстания якобитов, на этот раз под водительством сына Джеймса, принца Чарльза Эдварда (Красавчика Чарли), молодого человека, энергичного, смелого и обаятельного, хотя и выпивоху.

   В августе 1745 года Чарльз Эдвард высадился на западном побережье Шотландии с несколькими сподвижниками, надеясь на военную поддержку Франции, но помощь так и не пришла. Чарльз был уверен в своей высокой миссии -- свергнуть ганноверского узурпатора Георга II (1727-1760) и восстановить власть истинных Стюартов. Несмотря на то что только несколько вождей горных кланов предложили свою поддержку в этой безрассудной кампании, пятитысячная шотландская армия под предводительством Красавчика Чарли одержала ряд серьезных побед и в декабре 1745 года дошла до Дерби, всего в 130 милях (200 км) от Лондона, повергнув столицу в настоящую панику.

   Понимая, что его единственный шанс на победу -- в решимости и напористости, Чарльз хотел продолжить наступление на Лондон, но военные советники принца, несмотря на протесты Чарльза, проявили малодушие, приняв решение отступить в Хайлэнд и начать новую кампанию весной. Сломленная духом армия якобитов повернула назад в Шотландию. Они дошли до Инвернесса, рядом с которым, в местечке Каллоден, снежным утром 16 апреля 1746 года дважды превосходившая шотландцев в численности, сытая, опытная правительственная армия под предводительством герцога Камберлендского разгромила полуголодных и плохо экипированных горцев. Красавчику принцу удалось бежать, и в течение пяти месяцев Чарли, за голову которого правительство обещало 30 тысяч фунтов стерлингов, скрывался на острове Скай. В конце концов благодаря храброй шотландской девушке по имени Флора МакДональд он, переодевшись женщиной (кого-то он мне напоминает...), добрался до французского фрегата и уплыл во Францию. Он умер... тьфу ты, умрёт, в возрасте лет под семьдесят, в конце восьмидесятых годов текущего восемнадцатого века. Сейчас он здесь у якобитов считается героем, но как по мне, он трусоватый и не слишком умный политик, слишком легко предавший поверивших ему людей. Правительство жестоко покарало верные Стюартам кланы -- были сожжены их дома, отобран скот. Многих пленных казнили, сотни были отправлены на плантации в Америку. Владения вождей якобитов были конфискованы.

   Правительство решило окончательно уничтожить клановую систему. В 1746 году был принят закон, по которому шотландцам запрещалось владеть оружием, носить килт, плед или любую одежду с цветом тартана. Даже волынки были запрещены как "инструмент войны". Все это привело к массовой эмиграции и опустошению Хайлэнда (высокогорной части Шотландии)... Эти воспоминания помогли скрасить мне путь до вечера, а после я переночевал в стогу лугового сена.

   Наутро второго дня, достигнув вершины холма, я увидел перед собой всю расположенную на склоне гор страну, до самого моря, а посреди этого склона, на длинном горном кряже, -- Эдинбург, дымивший, как калильная печь. На замке развевался флаг, а в заливе плавали или стояли на якорях суда. несмотря на очень далекое расстояние, я смог всё ясно разглядеть. Вполне зачётный пейзаж, чего уж там.