Подкидыши чужих галактик - страница 2
Богатые воинственные лариты превратились в жалких беглецов...
И для них остался только один путь - к морю, к Желтому заливу, окруженному голыми скалами, туда, где не было людей...
Юноша снова посмотрел на шамана. Тот задумчиво склонил голову, потом чему-то улыбнулся и внезапно окликнул ученика:
- Синтан, ты умеешь ловить рыбу?
Растерявшийся ученик не нашел ответа. Шаман посмотрел на него и усмехнулся.
- Не умеешь? Я тоже. И никто другой не умеет. Как ты думаешь, что все мы будем есть, сидя у моря?
- Не знаю... - тихо произнес юноша.
- И Дикий Вепрь тоже не знает. А есть ли на этих равнинах или на холмах дичь? И если есть - как ее добыть?
- Не знаю... - повторил ученик.
- Придется узнать, - серьезно сказал шаман и перевел взгляд на младшего помощника. Тот беспечно спал, свернувшись клубочком на полу фургона, не обращая внимания ни на тряску, ни на скрип старых грубых досок. С его черных волос соскользнула державшая их лента, и длинные спутанные пряди разметались вокруг юного личика.
- Ему хорошо... - пробормотал шаман. - Он еще недостаточно взросл, чтобы по-настоящему понять, что с нами случилось. Ну, скоро и он поймет... - Он взял мальчика за плечо и осторожно встряхнул. - Корлит, проснись!
Младший ученик мгновенно открыл ясные карие глаза и внимательно посмотрел на шамана, будто и не спал вовсе. Шаман с довольным видом кивнул головой.
- Молодец, умеешь быть начеку. Напои-ка раненых.
Корлит ловко пробрался к кадке с водой, закрепленной у стенки фургона, и, приподняв тяжелую крышку, зачерпнул воды в небольшой медный ковш. Вода была теплой и затхлой, но другую взять было просто негде. На много часов пути вокруг не было ни реки, ни озера, ни даже самого маленького родника - это мальчик знал точно, потому что он с рождения отличался даром чуять воду и на земле, и под землей.
Осторожно переползая на коленях от одного лежавшего на полу фургона воина к другому, мальчик каждому дал напиться, а потом, не дожидаясь следующего распоряжения старого шамана, достал из короба, привязанного рядом с бочонком, несколько маленьких кусочков черного вяленого мяса и раздал его всем, включая и шамана, и Синтана. Потом вопросительно посмотрел на старика.
- И себе возьми, - кивнул Атошир.
Мальчик тут же уселся поудобнее и запустил крепкие зубы в последний кусок.
Надвигалась ночь. С прибрежных холмов на равнину, навстречу бредущему наугад племени, медленно полз туман. Облака потемнели и распухли, спустились совсем низко и внезапно понеслись от моря в глубину степи. Над холмами сверкнула молния, послышался отдаленный рокот грозы.
Дикий Вепрь поднял голову и огляделся, словно не понимая, где он находится. В это мгновение его усталый конь споткнулся, едва не упав, и вождь с трудом удержался в седле. Его свита по-прежнему держалась поодаль, не решаясь приблизиться, и Гирейт взмахом руки подозвал одного из воинов.
- Здесь будем ночевать. Скажи, чтобы разбивали лагерь, - хмуро проворчал вождь и, не добавив больше ни слова, соскочил на землю.
Воин повернул коня и направился навстречу остальным. Через несколько минут боевые кони были расседланы, чуть живые лошади выпряжены из повозок и фургонов. Еще немного погодя в степи раскинулись потрепанные шатры, и кочевники, съев по горсти сырого зерна и выпив по глотку воды, улеглись спать - кто в шатрах, кто в фургонах, а кто и под повозками. Разжигать костры было не из чего, да и незачем - мясо давно кончилось, зерна оставалось на два дня... Матери с трудом успокоили голодных детей, и вскоре лагерь затих. Лишь дозорные бродили вокруг шатров, вглядываясь во тьму, вслушиваясь в каждый шорох... Собаки, обычно несшие службу вместе с ними, сбежали в степь в поисках хоть какой-нибудь еды.
Но вот где-то неподалеку тихо и тоскливо завыл незнакомый зверь, и воины насторожились. Они хорошо знали хищников, живущих в сердце степей и ближе к горам - в тех местах, где всегда кочевало их племя; но те звери, что жили здесь, вблизи от моря, были им неизвестны. Трое стражей пошли в обход, боясь за лошадей. А лошади явно встревожились. Они нервно перебирали ногами, вскидывали головы, храпели... видно было, что им слишком уж не нравился близкий заунывный вой.