Подлинная история девочки-сорванца - страница 13

- Мама, - решилась я, - Можно, Толик сегодня переночует у нас? Юрик всё равно со мной любит спать, а Толика положим наверху.

- А что случилось, Толя? – заботливо спросила мама.

- Не спрашивай, мама, а то заплачет… - но Толик и так уже тихонько плакал.

- У него что-то дома? – спросила меня мама

- Да, - вздохнула я, - ему опять не дадут поспать.

- Ты бы сходила к нему, Саша.

- В воскресенье схожу, - Толик гневно взглянул на меня, но промолчал.

В своей комнате мы с Юриком не торопясь, разделись и улеглись под одним одеялом. Теперь Юрик не прятался от меня, он прижался горячим тельцем и счастливо засопел мне в ухо.

Потом, спросив разрешения, зашёл Толик, погасил свет, быстро разделся и торопливо взлетел наверх. Повозился там, затих, потом мне послышались тихие всхлипывания.

Я терпела, потом встала, подвинула табуретку, и, встав на неё, разглядела в темноте Толика.

Кроме блестящих глаз почти ничего видно не было, видно было, как Толик вцепился в одеяло.

- Ты чего, Толик? – спросила я. Толик сначала отмалчивался, потом сказал:

- Папа стал сильно пить, с каждым разом всё хуже и хуже. Особенно, когда с тётей Яной. Она меня не любит, когда папа не видит, за ухо таскает, шлёпает. Сегодня она у нас дома, вот я и попросился…

Я не выдержала, погладила Толика по голове. Толик замер, но ничего не сказал.

- Успокойся, Толик, - тихо сказала я, - вот сходим к тебе домой, и я всё скажу твоему папе. Ему станет стыдно, и всё изменится.

Толик недоверчиво сопел, но ему были приятны мои слова.

- Ты, когда меня утром будешь будить, не сдёргивай одеяло, - смущённо попросил он.

- Почему? – удивилась я.

- У меня… трусов нет, - ещё больше смутился мой друг.

- Почему это ты без трусов? – удивилась я.

- Старые расползлись совсем, я их постирал, они ещё не высохли, а новые я собираюсь купить на пенсию.

- Какую пенсию?

- Папа, по инвалидности, получает пенсию. Если от денег что останется, - закончил он тихо, а я совсем расстроилась.

Может, я и предложила бы ему свои трусики, да и у меня не слишком много их, только на сменку.

Да и наденет ли он девичьи? Я бы надела, потому что спать без трусиков я не привыкла, хотя мама и говорила мне, что лучше спать в длинной ночной рубашке, и без трусиков, потому что резинка мешает крови перетекать по телу, особенно в районе малого таза… Это я запомнила, потому что смешно было: у меня есть таз! Но не люблю я ни маек, ни рубашек, перекручиваются они, наверно, я верчусь во сне.

Ничего не придумав, я пожелала Толику спокойной ночи, и сама улеглась, нежно обняв братика, как игрушку.

Утром, встав, я растолкала Толика и отправилась на процедуры. Опять опередила Борьку, но он вышел, и терпеливо ждал меня, на этот раз надев штаны.

- Что ты там так долго? – попенял он мне, - Верёвку проглотила?

Я, молча, набрала снегу и засунула ему за воротник.

- Ай, дура! – взвизгнул он от холода.

- Не будешь дразниться! – объяснила я ему свой поступок, и спокойно пошла домой.

Но меня настиг снежок, выпущенный меткой рукой Борьки.

- Ах, так! – рассердилась я, но мой снежок опять разбился о дверь уборной.

- Ну, погоди! – рассердилась я, - Не дам тебе сегодня портфель нести, сегодня Толик понесёт!

Молчание.

- Толик что, придёт к тебе?

- Зачем придёт? Он сегодня ночевал у меня…

- Как, ночевал?! – закричал Борька, открывая дверцу. Даже штаны не натянул.

- Чего ты? – удивилась я, стараясь не смотреть на Борьку.

- Я тебе этого…

- Ты что, Бориска? Мы его положили на Юркино место, а Юрка спал со мной.

Борька скрылся за дверью, оттуда послышался протяжный всхлип.

- Вот чудак! – удивилась я.

Зуб совсем расшатался, даже оторвался с одной стороны, но отрывать совсем было больно, и я оставила его на месте.

Когда опять ко мне пришёл Юрик, стало не до зуба. Раньше всё говорил «я сам», а теперь ходит за мной, даже просит попку вытереть, когда на горшке посидит. Совсем в детство впал!

Толик, тоже, ушёл в уборную, и не вернулся. Когда я вышла, посмотреть, увидела, что они с Борькой барахтаются в снегу.

- Борька! – крикнула я, - немедленно отпусти Тольку, или ты мне больше не друг! Ты же обещал, что будем дружить втроём?!