Подлинное пророчество - страница 18

Гарри, который понимал причину этой заботы, едва не лопнул от смеха. А вы попробуйте в такой ситуации не ржать. От этого ведь разбирает еще сильнее. Джинни, которая тоже была в курсе событий, так просто всхлипнула и ушла смеяться к себе в спальню. Местные сплетницы услышали доносящиеся из комнаты звуки (Джинни тоже пыталась сдерживать хохот, поэтому получились всхлипывания), приняли их за рыдания и тут же списали это на ее недавний разрыв с Дином Томасом, по поводу которого она, якобы, сильно переживала. Они тут же сочинили очень правдоподобную историю о том, какая это скотина, Дин Томас, и почему Джинни из-за него плачет. История появилась сразу в трех вариантах и пошла гулять по Хогвартсу, так что бедному Дину, который, кстати, так и не понял, за что его отшили (а чего он вообще мог понять, если большая часть свиданий с Джинни заканчивалась Обливиэйтом?), пришлось носить славу жестокого разбивателя девичьих сердец и даже объясняться на эту тему с МакГонагалл. Большую часть этой беседы Дин честно пытался выяснить, чего от него хотят (ибо слухи о том, как он плохо обошелся с Джинни, дошли почти до каждого, кроме него самого), а МакГонагалл, под конец беседы, уверилась в его неисправимости и жестокости.

В то время, пока Джинни предавалась веселью, попутно создавая фундамент новой легенды, Гермиона прямой наводкой проследовала в точку встречи со своим коллегой из Слизерина. Однако в этой точке она была сильно удивлена увиденным: Малфой тоже думал, устремив совершенно пустые глаза в темное ночное окно. Не то, чтобы для Малфоя это занятие (в смысле, думание) было в диковинку, но обычно оно проходило гораздо более результативно.

— Эй, Драко?! С тобой все в порядке? — Спросила она, испытывая уже совершенно искреннее беспокойство.

Тот в ответ выдал гениальную фразу:

— Что-то происходит.

— Это Хогвартс. — Пожала плечами Гермиона. — Здесь постоянно что-то происходит. То Вольдеморт заявится за философским камнем, то василиск выползет…

— То наш Меченый Злом начинает высиживать нового…

— Дался тебе этот василиск. Может у Гарри и в самом деле ничего не получилось.

— Не в василиске дело.

— А в чем?

— Ты ни разу не задумалась, зачем он Поттеру? Он ведь не настолько дурак, чтобы выводить василиска из простого любопытства.

Гермиона задумывалась, но ни к каким выводам пока не пришла. То есть, конечно, единственный очевидный вывод напрашивался сам собой, но вот позволить себе согласиться с ним умница и отличница не могла, ибо в этом случае рушилась вся ее вера в разумное, доброе и вечное. Вот и водила она свои мысли вокруг да около, выдумывая и отвергая самые нелепые объяснения.

Тут был еще один момент: с чего это Малфой вдруг начал столь усиленно думать на эту тему? Причем, именно после совместной отработки с Поттером?

— Ну и зачем, по-твоему? И с чего тебя эти вопросы стали беспокоить именно сегодня?

— Вообще-то не сегодня. Но вот вчера… — И Малфой пересказал Гермионе вчерашние события в Зале Наград.

Гермиона задумалась. Ни к селу ни к городу вспомнился разговор с мелкой Уизли. Странно все это. Вокруг Гарри крутятся какие-то левые и странные дела. Это, в общем-то, в порядке вещей, а вот то, что он решает эти дела в тайне от нее и Рона… Может не доверяет? Ей, потому, что она встречается с Малфоем, а Рону? Судя по словам Джинни Рон тоже не в курсах. И потом эти намеки, насчет того, что Вольдеморт им вообще пофигу, и кто-то убивает близких к Гарри людей… «А я, между прочим, тоже не последний человек в этом списке…»

— Ты прав. Похоже и в самом деле, что-то происходит.

— Тебя Поттер тоже чем-то удивил. — Малфой не спрашивал, утверждал.

Гермиона снова задумалась. Говорить или нет? Вроде как они сейчас с Малфоем очень даже хорошо вместе время проводят, но ведь его папаша, как ни крути, Пожиратель смерти, из самых приближенных к Вольдеморту, да и про самого Драко слухи ходят… И, кстати, чего это он вдруг начал крутить роман с грязнокровкой? Все это пронеслось в лохматой голове быстрее молнии, и видно, отразилось в глазах. Малфой заметил эти колебания, но не до конца понял их природу.