Поднять Россию с колен! - страница 13

Суть современной рекламы коротко выражается в словах «Бери от жизни все», «Сделай себе удовольствие» и т. д. В этом есть определенное противоречие. Для того, чтобы и в самом деле «взять от жизни все», надо оторваться от телевизора. Одно без другого невозможно: или ты берешь от жизни, или от телевизора. Точнее, не ты берешь от него, а телевизор высасывает твою душу не хуже гаррипоттеровского дементора.

Реклама комплексно воздействует на человека. В том числе на его подсознание. Церковь не может такими средствами вторгаться в жизнь человека. Поэтому здесь призыв только один – не входи в это болото. Но беда в том, что реклама очень агрессивна и передается через самый агрессивный предмет в доме – телевизор. И если взрослый человек, особенно воспитанный в советское время, может подойти и просто его выключить, как-то дистанциироваться, то у детей такой свободы нет.

Помните американский фильм «День Независимости»? Это фильм, дорогой каждому православному сердцу – ради кадра, в котором Белый Дом взлетает на воздух… Так вот, по сюжету этого фильма на Землю прилетают инопланетяне. А теперь представьте, что эти самые инопланетяне решили прежде своей высадки собрать информацию о нас. Они ж существа опытные, осторожные. Вот, глядя издалека на нашу голубую планету, они и обеспокоились: а вдруг эта планета и в самом деле голубая… И стали они собирать информацию, которую Земля сама о себе посылает в космос. То есть радио– и телесигналы. Зависли над Останкинской башней и начали вылавливать из эфира наши телепередачи. А затем вступает в действие элементарный закон обработки большого объема информации на незнакомом языке: сначала выделяются наиболее часто употребляемые слова, обороты, фразы, блоки и делается попытка выяснить их смысл. Ну, а чаще всего какие блоки звучат в эфире? – Рекламные… А инопланетяне – они на то и инопланетяне, что не понимают, почему у нас именно об этом чаще всего говорится. И они делают вывод: «значит для людей это самое главное». Если же они начнут анализировать смысл этих рекламных роликов, то к какому выводу они придут? Получится, что человек – это существо, производящее грязь. Потому что 70 % рекламы – об этом. Перхоть, запах изо рта, кашель, проблемы пищеварения, туалетная бумага, памперсы, гигиенические тампоны, дезодоранты, и т. д., и т. п. Антропология рекламы – это грубейший физиологизм в восприятии человека. А с другой стороны – дикая гордыня: «Я этого достойна!». Поразительная смесь физиологизма с невесть на чем основанной гордыней.

Что по этому поводу подумают инопланетяне, меня не волнует, а вот дети все это через себя пропускают. Полуторагодовалые малыши, которые и мультяшек еще не смотрят, телерекламу впитывают от начала и до конца. А когда четырехлетки начинают прыгать и выдавать рекламные слоганы вместо стишков Корнея Чуковского – это уж признак состоявшейся кражи: у нас крадут наших детей.

Реклама – это окно в будущий мир. Рекламируется не конкретный товар, а вполне определенная иерархия ценностей, определенные жизненные сценарии – чего ты должен добиться в жизни, а что считать неудачей, как себя надо правильно вести в том или ином случае. Реклама навязывает прежде всего определенное мировоззрение, а всякие там прокладки и дезодоранты – это ерунда, не более, чем повод поговорить о главном. Когда детишки, воспитанные в этой технологии, вырастут, я сильно сомневаюсь, будут ли они русским народом. Даже если их язык «всего» на 40 % будет состоять из англоязычных корней, привитых рекламными лозунгами.

…О вере Ельцина я судить не могу, но был случай, после которого я потерял всяческое уважение к нему как к политику. Где-то за неделю до первых президентских выборов в 1991 году я увидел интервью Ельцина итальянскому ТВ. Журналист спрашивает: «Борис Николаевич, не кажется ли Вам, что Православие с его традициями аскетизма, монашества – это то, что мешает России войти в общество рыночных отношений?» Ельцин отвечает: «Это, конечно, сложность, но мы ее преодолеем». Второй вопрос: «Не кажется ли Вам, что Православие с его традицией соборности, т. е. коллективизма, является препятствием на пути к демократическому обществу, где ценится прежде всего индивидуум?» Ответ в том же стиле: «Трудность есть, но мы и ее осилим». Буквально через полчаса мне звонит Аркадий Мурашов – он тогда работал в команде Ельцина. «У Бориса Николаевича встреча с Патриархом назначена, и он интересуется, о чем ему с ним говорить? Можете что-нибудь предложить?». Я отвечаю: «Знаете, уже полчаса как могу…». На следующий день с утра еду в Белый дом, где пытаюсь объяснить Бурбулису, что неприлично, просто немыслимо ни в одной стране мира, чтобы кандидат в президенты обещал преодолеть «тяжкое наследие» исконной религии большинства своего народа. Это что, демонстрация известного принципа «правительство отказало народу в доверии»? Через три часа прибывает в Белый дом Патриарх, и я уже официально его сопровождаю. Входим к Ельцину, и тот встречает Патриарха такими словами: «Ваше Святейшество! Тут вот некоторые говорят, что Православие и демократия несовместимы, так вот знайте: я с ними решительно не согласен!..». После этого я за Ельцина больше не голосовал.