Подопечный Перуна - страница 12

Он сделал нервный глоток из горячей чашки и задумался:

"Можно ли этим недочетом воспользоваться и дальше? А что если целенаправленно искать такие уникальные характеристики…"

— Фу черт! — тут заметил, что двадцать минут почти уже прошли. Вскочил и прошел в ванную, где его заждалась "невесомость". На этот раз в ней будет находиться минимум еще семь часов.

Сергей в том же своем спортивном костюме полез на гибко проваливающуюся пленку под самую удобную в этой среде положение: позу эмбриона, нахлобучил на голову шлем. Шлем сработал автоматически, перешел в активную фазу. Появилась в обзоре кнопка отправки, и Сергей мысленно кликнул на нее. Вновь перед глазами запрыгали яркие вспышки…

…а Гром уже видел свою личную комнату в таверне.

Встроенный на периферию внутреннего взора таймер показывал девять утра. Давно пора подняться и заняться насущными делами.

Общий зал, куда он перешел из своей комнаты, был теперь совершенно пуст. Игроки завтракали и уходили по своим делам с рассвета. Немудрено, что он один остался здесь.

Гром заказал себе самый дешевый завтрак, быстро перекусил им и тоже вышел на улицу. Заплечный мешок уже отягощал его, поэтому первым делом направился к единственному в поселении торговцу барахлом.

Лавка располагалась в отдалении от таверн; одноэтажное деревянное строение, и нехитрая вывеска с изображением такого же заплечного мешка, как у Грома.

Внутри было тесно от множества полок и вешалок, битком набитых всевозможным дешевым товаром.

Невысокий тролль за прилавком по имени Пруст, осклабился, закивал утреннему посетителю:

Подходи скорей. Налетай, не зевай.

— Я вообще-то пришел продавать, — буркнул Гром, скидывая с плеча мешок. Следом на прилавок выложил сначала пятнадцать кроличьих шкурок, с десяток мясных вырезок и вопросительно уставился на смешное лицо тролля. Тот восхищенно задрал ручонки, поцокал языком.

— Какой ты, оказывается, ловкий охотник! — похвалил его. — Дам тебе за все это… пятнадцать серебряков. По рукам?

— семнадцать, — рассердился Грон. — Сам знаешь, стоит это все семнадцать.

— Эх, молодежь пошла. Держи свои семнадцать.

Тролль выложил перед ним серебреные кругляки.

— И это еще, — достал Гром перья сапсана.

— Ого! — быстро упрятал их тролль под прилавок. — Держи еще десятку серебром.

— Ладно, — сгреб Гром монеты в мешок. — Есть еще кое что… — И достал перед выпучившим глаза троллем шкуру варна, что занял весь прилавок. Клык положил сверху.

— Я знаю сколько это стоит, — наврал Гром, на самом деле не имевший понятия. — А ты что дашь?

Тролль не мог оторвать жадного взгляда со сверкающей черной шкуры. И только замямлил:

— Золотой устроит?

Гром обалдел от такой высокой цены, но сделал вид, что возмутился донельзя и собирается забрать товар обратно в мешок. Самому было смешно, что торгуется словно на блошинном рынке. Но все обернулось как нельзя превосходно. Тролль нервно дернул на себя край шкуры и выпалил:

— Ладно. Две золотые.

— По рукам, — обрадовался Гром такой фантастической удаче. А всего-то ее у него плюс два!

Получив свои золотые кругляки, сразу почувствовал себя Рокфеллером на биржевом рынке. Распрощался с продавцом ларька и выскочил на улицу. Теперь надо бегом к кузнецу за приличным мечом.

А где расположена местная кузница — мог распознать и слепой. Достаточно идти на ритмичный звон молотка по металлу. Хотя Гром и так там уже бывал. Поэтому, торопливо зашагал за угол к наковальне под открытым навесом, где возвышалась массивная фигура орка по имени Каладавар, кующий очередной клинок нубовского меча.

Кузнец не среагировал на приход Грома, продолжал работать. Пришлось покупателю дать о себе знать громким кашляньем.

Молот завис в воздухе при очередном замахе, и к Грому повернулось сердитое лицо Каладавара.

— Чё надо? — рявкнул кузнец.

— Э… Меч.

— Какой? — сразу смягчился орк.

— Самый лучший твой, — пожелал Гром.

Каладавар покачал головой:

— Такой тебе не по карману.

— Посмотрим. Показывай самый лучший.

Кузнец сначала с сомнением оглядел покупателя с ног до головы, потом пожал широкими плечами и двинулся к дверям помещения.

В душной мастерской, где заодно варилась сталь стоял в полумраке в углу огромный кованный сундук. К нему и направился его хозяин, откинул тяжелую крышку, стал рыться со звоном в своих изделиях. Выудил из сундука одноручник и протянул Грому: