Подпольный Баку - страница 18
Слушая Павла, Женя водила карандашом по бумаге. Он кончил говорить, а она все продолжала рисовать что-то.
Павел протянул руку, схватил листок. На нем был изображен молодой парень: ворот рубахи расстегнут, густые волосы растрепались, правой рукой он облокотился на стол, левая — жестикулирует.
— Да ведь это же я! — удивился Павел. — Не знал, оказывается, ты хорошо рисуешь. Здесь я как живой!
— Ты не дал мне докончить, — смущенно улыбнулась. Женя. — Могло бы получиться лучше. Что тебе стоило потерпеть? Думаю, я смогла бы передать все черты твоего лица, даже самые тонкие детали.
Павел прищурился.
— О каких это деталях ты говоришь? Скажи.
Женя лукаво отвела взгляд.
— О каких деталях? Я не точно выразилась. Я имею в виду твое сердце. Не смейся, да, я постаралась бы нарисовать на бумаге твое сердце!
Он, шутливо сдвинув брови, стал приглядываться к рисунку Жени.
— Значит, ты решила, что смогла бы прочесть то, что у меня на сердце?
Женя кивнула головой.
— По-моему, это не так трудно. Чтобы прочесть сердце юноши, надо видеть его глаза. Впрочем не только глаза, но и все лицо, лоб. По ним тоже можно угадать, что происходит в душе человека. Учитель рисования в нашей школе был настоящим художником и многому научил меня.
Морщины на лбу Павла разгладились.
— Это очень любопытно. А не могла бы ты сказать мне прямо сейчас, что у меня на сердце? Отгадай-ка…
Женя, совсем смутившись, ответила негромко:
— Нетрудно догадаться… Твое сердце полно сомнении и неясных предчувствий. Тобой владеют мечты о будущем, но они пока лишены определенности, часто меняют свое направление и поэтому не дают тебе возможности прийти к определенному решению.
Густая краска залила лицо Павла. Стараясь побороть смущение, он отбросил рукой упавшую на лоб непокорную прядь.
— А не могла бы ты., Женя, назвать причину того, что творится в моем сердце?
Он взял в свои руки руку Жени. Девушка заметно волновалась.
— Мне известна эта причина, Павлуша, — тихо сказала она. — Но неужели все надо непременно объяснять словами?… Ведь есть много человеческих мыслей и чувств, о которых можно узнать по глазам…
Она вдруг умолкла, понурив голову.
Наступило неловкое молчание.
Павел в задумчивости протянул руку к стакану с остывшим чаем, сделал глоток.
Женя поднялась со стула.
— Павлуша, может, налить тебе чаю погорячее? — спросила она, и, не дожидаясь ответа, прошла в соседнюю комнату, где на маленькой железной печурке стоял чайник.
Павел проводил девушку долгим взглядом, затем оглядел Небогатое убранство комнаты.
«Сколь малым может довольствоваться человек! — подумал он. — Что есть у этой рабочей семьи? Одно корыто, стул, три табуретки, две деревянные кровати, самовар, три стакана, чугунок для варки щей и картошки, три старенькие тарелки. Живет ли кто в Баку беднее, чем Сергей Васильевич? Впрочем, разве я не беднее его? Ведь эта семья приютила меня, человека, у которого вовсе нет ничего — ни кола, ни двора, как говорится. И с моим приходом этот дом не стал богаче».
Павел печально усмехнулся.
В комнату вошла Женя, поставила перед ним стакан горячего чаю. Он встретился взглядом с ее глазами, и они будто согрели его.
«Нет, как я мог подумать о бедности этого дома? — мысленно сказал он себе. — Разве это чудное лицо, эти серые глаза, эти светлые волосы — не самые прекрасные в мире драгоценности?!»
В 1901 году из Тифлиса в Баку приехал Ладо Кецховели, которому было поручено создать в этом городе подпольную типографию и наладить выход нелегальной газеты.
Подыскали подходящее место для будущей типографии, после чего Ладо хотел поехать в Тифлис за деньгами и типографским оборудованием. В этот момент из-за границы в Баку прибыл портативный гектограф, на котором можно было печатать прокламации и запрещенную литературу, столь необходимую для нелегальных рабочих кружков.
Один из самых деятельных помощников Ладо Кецховели рабочий Трафченко наладил гектограф, и в Сабунчах, в доме плотника Гияса, закипело дело.
Женя с головой ушла в работу, все дни проводила у гектографа. Ей приходилось и печатать листовки, и разносить их по конспиративным адресам, тайком передавать доверенным товарищам.