Подпольный Баку - страница 57

Помощник министра направился к двери.

К огорчению Заринтач-ханум, ужин, к которому она так старательно готовилась, не состоялся.

После ухода гостей Женя и Серафима, приводившие в порядок зал, обнаружили на столе и на полу много всевозможных бумажек. У кресла, в котором сидел фон-Валь, Женя нашла клочок бумаги, очевидно, набросок телеграммы: «… Все требования бастующих должны быть категорически отклонены. Хозяева предприятий ни в коем случае не должны идти на уступки. Бакинская полиция и воинские части обязаны действовать решительно…»

Отношение бакинских властей к бастующим, которое до последнего времени можно было считать сравнительно либеральным, вдруг резко изменилось. Почувствовав за своей спиной поддержку — военную силу, нефтепромышленники, заводчики и полиция воспрянули духом.

Стянутые к Баку из других мест Закавказья отряды солдат начали силой оружия разгонять демонстрации и сходки рабочих.

Полиция будто озверела. Рабочие группы на улицах подвергались ожесточенным налетам, людей избивали нагайками, уводили в полицейские участки.

Однако боевой дух бакинских рабочих не был сломлен, забастовочное движение продолжалось.

В городе не было воды, опреснительное сооружение бездействовало. Полусоленую, затхлую воду брали из колодцев. Казаки плетями и шашками заставили бастующих опреснительной станции приступить к работе.

Уже несколько дней бездействовала электростанция. По ночам окна роскошных гостиных бакинских богачей не сверкали ослепительными огнями. Во тьму были погружены дома, где обычно собиралась и развлекалась буржуазия, гостиницы «Казино», «Метрополь», клубы.

Работу электростанции вскоре удалось наладить — с помощью матросов, присланных с военных кораблей. Мобилизовали уличных нищих и кое-как вернули к жизни городскую конку. Каждый вагон сопровождали два вооруженных солдата.

Мастеровых железнодорожного депо принудили к работе солдаты воинских частей, прибывших из Красноводска.

Власти пригрозили остальным железнодорожникам: не выйдете немедленно на работу — уволим. Однако запугиванию вняли немногие. Когда кое-кто попытался явиться на работу, бастующие встретили их кулаками и палками. Вмешательство полиции не помогло.

«Долой царских холуев!… Долой полицию и жандармов!…» — кричали забастовавшие рабочие.

Железнодорожники решили лично поговорить с управляющим Бакинским участком путей сообщения. Трехтысячная толпа направилась к его конторе. Когда рабочие дошли до железнодорожного депо, их было уже около пяти тысяч. Управляющий не пожелал выслушать стачечников.

Рабочие Балаханских нефтяных промыслов направили совету съезда нефтепромышленников петицию с требованиями. Обсудив их, нефтепромышленники пришли к выводу: «Действия рабочих нельзя считать законными. По существу, это нажим, давление одной части рабочих на другую».

На этом основании требования балаханских рабочих были отвергнуты.

Бакинские нефтепромышленники, заводчики и фабриканты неукоснительно следовали прибывшему из Петербурга распоряжению министра внутренних дел Плеве: «Не идти ни на какие уступки рабочим!»

Едва было сделано это указание, либеральная буржуазия, можно сказать, от радости бросилась в объятия царской полиции.

13 июля в городе и на промыслах на заборах и домах было, расклеено распоряжение городских властей:

Управляющие предприятий, принадлежащих иностранным компаниям, с неудовольствием встретили этот приказ. Они полагали, что, пойдя на некоторые уступки рабочим, можно было покончить с забастовками, которые ощутимо били по прибылям концессий.

Совет управляющих концессионных предприятий вынесли решение рассмотреть требования рабочих и прийти к частичному компромиссу с ними. Это решение было опротестовано местными промышленниками, которые считали, что идти на уступки рабочим весьма опасно. Совету управляющих концессионными предприятиями пришлось опять собраться и принять новое решение: «Не уступать рабочим!»