Подружка невесты - страница 14

Она непроизвольно сделала шаг назад. Рот Джареда стал узкой щелью.

— Если ты придумываешь, как выкрутиться…

— Не придумываю… нет. — Она закрыла глаза. — Я не хотела говорить тебе этого так.

— Кажется, ты вообще ничего не хотела говорить мне, — холодно произнес он.

Она теснее закуталась в халатик.

— Да. — Едва слышный шепот. — Она твоя дочь, Джаред.

Он чертыхнулся, встал и подошел к окну.

— Лили…

Было совсем тихо в комнате, а напряжение почти можно было потрогать рукой. Джаред молча смотрел в окно, а Эва — на его спину. Сердце налилось свинцом. Как бы сложилась ее жизнь, если бы тогда у нее хватило мужества дать отцу отпор?

Он резко обернулся и посмотрел на нее. И в его взгляде нежности не было, о, напротив!

— Ты хоть представляешь, что ты наделала?

— Я хотела лишь защитить ее…

— Защитить? От кого?

— Не смотри на меня так, Джаред.

— От большого, злого, грязного метиса, который был слишком беден, чтобы заботиться о тебе и твоем ребенке, от ничтожества, который не выжил бы никогда за пределами ранчо твоего папеньки?

— Нет!!!

Если она сейчас расскажет правду, расскажет, как ее отец пообещал вышвырнуть его с Муной на улицу, Джаред только увидит в этом лишнее доказательство того, что она считала его слабым, не верила в него.

— А тот, другой? — спросил он.

— Кто?

— Твой муж, Эва. Он знает?

Она едва не расхохоталась до истерики. Никакого мужа не существовало. У нее не было никого, кроме Джареда. Но она не может ему этого сказать. Или может? Другой мужчина был лишь поводом оттолкнуть Джареда, чтобы спасти любимого от гнева его хозяина — ее отца.

Она на мгновение прикрыла глаза, чтобы привести в порядок мысли. Давние угрозы ее собственного отца больше не имеют никакого значения. Сейчас важна только Лили. Ее маленькая девочка заслуживает отца.

— Он знал.

— Стало быть, ты обманула только одного из нас. Ты не верила в меня, Эва. Не верила, что однажды, стоит лишь чуть-чуть подождать, я добьюсь своего и смогу дать тебе все, чего бы ты только ни пожелала. А теперь ты раскаиваешься в этом? Неужели ты действительно приехала только к сестре на свадьбу?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что я больше не бедный поденщик, золотце.

— Джаред, ты, наверное, сошел с ума…

— С ума? Я скажу тебе, кто сошел с ума. Знаешь, Эва, что ты сделала? Ты посмела подумать, что я такой же, как мой отец.

Эва опустила голову. Да, Джаред поклялся однажды, что никогда не поступит как его отец, бросивший его мать в беде.

— Почему ты мне ничего не сказала, Эва?

— Я пыталась.

— Один раз.

Он прав. Она пыталась всего лишь только раз. Но когда он не пожелал с ней разговаривать, ее мужество иссякло. Ей и без того было тогда слишком нелегко.

— Я действительно очень сожалею, — начала она в надежде, что он сумеет понять ее тогдашнее состояние. — Я хотела тебе сказать. Честное слово.

— Честное слово?! Это хорошо… Ты что, действительно думаешь, что я поверю хоть одному твоему слову?

— Джаред, ты и я, мы должны…

— Никаких «мы» больше нет.

Не дослушав, он пошел к двери. Его сапоги стучали по дощатому полу: звук, который она всегда так любила, потому что это означало, что он с ней. Но сейчас он от нее уходил.

— Послушай, золотце, — уже на пороге холодно сказал он. — Я не допущу, чтобы ты и впредь не давала мне видеться с ребенком. — И тихо затворил за собой дверь.

Даже кипя от злости, он помнил о своем ребенке, который спит в соседней комнате. Из него вышел бы изумительный отец. А она лишила его этой возможности. Она прислушивалась лишь к собственному страху и теперь вынуждена жить с ним всегда.

Но прав ли Джаред? Она бросилась в постель. Разве она потому подчинилась отцу, что не верила, будто Джаред сможет заботиться о ней и ребенке?

Нет. Она просто пыталась защитить всех. Но даже ее собственная сестра никогда не понимала, почему она уехала. Наверняка не поймет и Джаред.

И вдруг ей вспомнились его последние слова. Стало страшно: а не попытается ли он отнять у нее дочь?

По щекам побежали слезы. Она уткнулась лицом в подушку. За последние четыре года она плакала всего лишь раз.

Джаред гнал, пришпоривал и подстегивал свою любимую кобылу так, как если бы речь шла о жизни и смерти, пока не остановился перед ранчо Бена Томсона. Просторные владения выглядели запущенными, постройки заметно обветшали. Было поздно, почти два ночи, но Джаред не находил сна. Он пытался погрузиться в работу, потом — в ванну с шалфеем. Ничего не помогало. Лили — его ребенок, его плоть и кровь. Разве мужчина способен вынести такую новость внутри закрытого помещения?