Подводное кладбище - страница 17

– Он, не торгуясь, представляешь, совсем не торгуясь, дал мне за снаряд сто баксов! – Дайвер в блаженстве прикрыл глаза.

– А сколько этих снарядов под водой? – Абдул уже приготовился множить в уме на сто.

– Под водой… – вздохнул Аднан, – под водой их тысячи. Может, десятки тысяч, я не знаю. Но ты же должен понимать, что каждый из них не стоит ста долларов.

– Почему же один стоит, а два уже не стоят? – удивился более простоватый брат.

– Вот представь, что ты выехал на базар продавать, скажем, финики.

– Я финики не продаю.

– Ну тогда представь, что ты поймал тунца и приехал его продать.

– Это можно, – согласился Абдул.

Фераз поставил на невысокий столик большой чайник и три чашки.

– Отец, дядя, чай уже готов, – напомнил он.

– Разливай, – предложил Аднан и тут же вернулся к прежней теме: – Итак, ты приехал на рынок с тунцом. Но и другим повезло в этот день. Тунца на базаре много, а покупателей мало. Что ты станешь делать?

– Придется снизить цену.

– А если тунец только у тебя, а покупателей много?

– Я устрою настоящий аукцион и продам его дороже, чем собирался, – радостно заявил Абдул.

– Вот видишь, – засмеялся Аднан. – Если мы приходим с тысячами снарядов, то и цена падает.

– Не может один снаряд стоить сто долларов, – уверенно сказал Фераз.

– Почему, сынок?

– Тогда бы никто не стрелял.

Такой ответ подростка заставил взрослых мужчин рассмеяться.

– Ты прав, – Аднан потрепал сына по плечу. – Но этот снаряд какой-то секретный или экспериментальный. Так мой приятель сказал. Он в этом разбирается. Короче говоря, мы с их командиром Надимом Аль-Хитабом, – это имя Аднан произнес с почтением и придыханием, – договорились так. Я показываю ему точное место, где затонуло судно, и получаю за это двадцать тысяч долларов. Вот тогда мы и будем в расчете.

– Сколько? – вырвалось у Абдула.

– Двадцать тысяч, – с гордостью сообщил Аднан.

Для Сирии в эти тревожные времена такая сумма была просто шальными деньгами, о которых не всякий мог и мечтать. Глаза у Абдула широко раскрылись.

– Мы станем богачами.

– Это еще не все, – самодовольно произнес Аднан. – Как я понимаю, своих водолазов у Надима Аль-Хитаба нет. Поэтому за помощью, чтобы поднять груз, он будет вынужден обратиться ко мне. А это только за отдельную плату.

– Ты хотел сказать «обратиться к нам», – уточнил Абдул.

– Можно и так сказать, – согласился дайвер, – к нам троим. Фераз тоже толковый помощник.

Мальчишка присел возле отца, отхлебнул успевший слегка остыть чай. В темноте стрекотали цикады. Луна вынырнула из-за туч и осветила тесный внутренний дворик. Вдалеке послышался шум автомобильного мотора. Он приближался.

– В деревню едут, – определил на слух Аднан.

Вскоре за воротами скрипнули тормоза, двигатель стих, хлопнули дверцы. Затем раздался требовательный стук в ворота. Братья переглянулись. Обычно в такое позднее время не заходили даже соседи. Существовало что-то вроде негласного договора – с наступлением темноты в гости не ходить. Мало ли кого занесет во внеурочное время.

– Кого это принесло? – тихо спросил Абдул.

Стук повторился.

– Пойду, посмотрю, – поднялся на ноги Аднан.

Он подошел к стене, забрался на приставную лестницу. По ту сторону на улице стоял джип. В салоне горел свет. Сидевший за рулем боевик неторопливо перебирал в пальцах деревянные четки. У ворот прислушивался высокий бородач с бритой наголо головой в просторном камуфляже.

– Почтенный Надим Аль-Хитаб, – вырвалось у Аднана. – Что же вы не предупредили? – Дайвер бросился открывать ворота.

Он еще не распахнул створки, словно собирался впустить не одного человека, а целую компанию, но уже угодливо склонился.

– Проходите, – пригласил он.

Абдул и Фераз уже стояли и тоже приветствовали гостя. Командир повстанческого отряда, контролировавшего здешние места, приветливо кивнул, пригляделся к мальчишке.

– Твой? – спросил он у Аднана.

– Мой, – расплылся в улыбке дайвер. – Присаживайтесь. Может, чаю?

– Не стоит. – Надим продолжал стоять. – А не предупредил, что приеду, потому как слишком много людей хотят знать, где я нахожусь. Длинных языков хватает.

Аднан даже слегка побледнел от таких слов. Главарь повстанцев как бы намекал, что дайвер мог его предать.