Подземелья Лондона - страница 9

— Это ведь соответствует рекомендациям твоего дядюшки Уолтона по поводу ловли форели, да? — спросил Сент-Ив.

Исаак Уолтон, знаменитый аристократ-рыболов, приходился Элис двухсотой водой на киселе. Страсть к рыбной ловле Элис унаследовала от тети Агаты, скончавшейся два года назад, вместе с домом и собственностью. Ее тетя Агата Уолтон была отличным рыбаком и натуралистом-любителем. Рыбы, населявшие реку Мидуэй, что протекала менее чем в двухстах ярдах от входной двери, несомненно, устроили праздник, услыхав, что их старинный недруг в облике пожилой леди отошел в мир иной. Но теперь они жили в страхе перед Элис.

— Нет, эту идею я взяла не у дяди Уолтона, — улыбнулась миссис Сент-Ив, взяв книгу, лежавшую раскрытой под стеклянным пресс-папье. Книга именовалась «Практическое ужение на муху». — Я заказала ее по каталогу Мерфи вместе с этим пучком перьев, крючками, шелком и проволокой. Утверждается, что она непреодолимо соблазнительна для форели.

— Ты про книгу? Она должна быть умеренно скучным чтением, хотя рыбе, наверное, все равно.

Элис сняла очки и уставилась на мужа с притворным гневом, но не сдержалась и снова улыбнулась.

— Ты… ты сегодня просто невероятна, — сказал ей Сент-Ив. — Мы могли бы отправиться в спальню вздремнуть, если почувствуем… э-э… сонливость. — Детей, Эдди и Клео, увезли в Скарборо, к бабушке Элис — старой миссис Типпет.

— Вздремнуть? — спросила Элис. — Или заняться любовью? Да тебе явно стоит заняться чем-то прочищающим мозги, поскольку ты путаешься в эвфемизмах! Ради бога, скажи просто. В каком это смысле я невероятна? На мне холщовые брюки, заляпанные краской и клеем, а мои волосы явно закалывала какая-то сумасшедшая. Тебя что, привлекает только мой ум?

— Весьма опосредованно, — ответил Сент-Ив. — Все дело в этих очках — твои глаза в них выглядят совсем лягушачьими, отчего у меня начинает колотиться сердце. Ты же знаешь, я обожаю лягушек.

— О, это я отлично знаю, хотя изо всех сил стараюсь не придавать этому значения, и лестью меня тоже не возьмешь. Как думаешь, не слишком рано для стакана холодного ромового пунша? Может, возьмем его с собой наверх — он отлично дополнит картину бесшабашного разгула, если я правильно разгадала твои намерения.

— Да. Я как раз хотел сказать, что ты проникла в самую суть замысла. И для всего, что связано с разгулом, понятий рано или поздно не существует. Сейчас же пойду смешаю порцию-другую, — Сент-Ив встал, намереваясь направиться в кухню, но услышал чьи-то шаги на крыльце; в окне показалась фигура почтальона. Едва профессор открыл дверь, тот вручил ему два письма и экземпляр «Корнхилл Мэгэзин». Журнал Сент-Ив отложил для Финна Конрада. Одно письмо — из Скарборо, адресованное Элис, — извещало, что все прибыли благополучно и погода на побережье сносная. Отправителем второго был абсурдно богатый приятель Лэнгдона, Гилберт Фробишер, бывший сталеплавильный магнат и король промышленности, недавно обеспечивший постоянный доход орнитологическому крылу корпуса естественной истории Британского музея — «Птичьему крылу», как Гилберт именовал эту часть учреждения при любой возможности, счастливо хохоча над собственным остроумием. Безрассудно щедрый Гилберт был прекрасным компаньоном, а его радостный смех отлично поднимал настроение — последнее обстоятельство побуждало Фробишера еще выше ценить собственное чувство юмора.

Сент-Ив присел на скамеечку и взрезал конверт перочинным ножом.

— Послание от Гилберта Фробишера, — сообщил он Элис.

— Ответ: «нет», — сказала Элис. — Ты знаешь, я обожаю Гилберта, но если он собирается снова оторвать тебя от меня, я отнесусь к этому с мрачным неудовольствием. Я уже отношусь к этому с мрачным неудовольствием, хотя понятия не имею, о чем письмо. Вряд ли он планирует всего лишь еще одну невинную экскурсию. Он просто помешался на своих затеях, и, похоже, ему ничего другого не остается, кроме как втягивать в них своих друзей. Вот к чему приводит неуемная энергия, умноженная на нежелание заниматься полезным делом.

— Вовсе нет. Он только что вернулся из второй поездки на Карибы, — ответил Сент-Ив, — и написал, что кто-то нашел полностью сохранившуюся гигантскую гагару в пещере, открытой провалом возле Темзы.