Поединок на атолле - страница 26

Я нашел ящик из-под апельсинов. В шпангоуте разбитой шлюпки, из которого я выдернул гвозди для «ножа» и наконечника остроги, оставалось еще несколько гвоздей, и я вытащил их, гордясь своей предусмотрительностью: не спрячь я их, и они бы оказались в руках моего врага.

Несколько раз я видел капитана: он бродил мелководью в поисках пищи, делая вид, что не обращает на меня никакого внимания. Но я не верил его кажущемуся равнодушию и держался начеку.

Плот получился неуклюжий, у меня не было пилы, чтобы сравнять рею и ствол пальмы. Эти главные детали своего плота я скрепил с обломками корабельных досок, использовав для этого медные гвозди и веревку, свитую из полос, оторванных от палатки. Раму застлал досками от ящика из-под апельсинов и пальмовыми листьями. Плот хорошо выдерживал меня и вполне годился для плавания по лагуне.

Бросив последнюю охапку листьев, мне захотелось немедленно испытать свой первый корабль. Предусмотрительно забрав все свое имущество и запас кокосовых орехов, я пустился в плавание.

С гарпуном в руке я стоял на краю плота и смотрел, как под моими ногами проплывают горные хребты, заросшие диковинными растениями, открываются затененные или залитые солнечным светом долины; в глубине стоял сумрак, и мне чудились там какие-то таинственные сооружения. На ярко освещенном песке лежали пунцовые морские звезды, крабы торопливо перебегали эти поляны, как пешеходы – площади в большом городе. И над всем этим фантастическим миром проносились стаи фантастических рыб. Показалась акула. Как она была красива злой, страшной красотой хищника! Она обошла мой плот, видно, стараясь определить, что это за существо появилось в лагуне. Затем подплыла совсем близко, и я метнул в нее острогу; наконечник чиркнул по ее жесткой коже, не причинив ей никакого вреда. Акула испугалась и скрылась в глубине. Потом я стал охотиться на макрель и еще на каких-то коричневатых рыб, и все очень неудачно, рыба успевала уйти от гарпуна. Ветер медленно гнал плот к выходу из лагуны; здесь было довольно глубоко, я лег на плот и, свесив голову, с трудом различал смутные, расплывчатые очертания неровного дна. Опять показалась акула, за ней – другая. В тени плота стояла большая рыба, таращила на меня выпуклые глаза и шевелила губами, будто что-то спрашивала. Рыба была толстая, с большими плавниками, вся усыпанная пестрыми пятнышками. Чтобы набрать воздух, я поднял голову над водой и увидел капитана.

Ласковый Питер стоял на берегу канала, махал руками и что-то радостно кричал мне.

«Что с ним происходит? – подумал я.- Может он увидел парус или дым корабля и, забыв о нашей вражде, хочет поделиться со мной радостным событием?»

Я тоже замахал в ответ рукой и потряс над головой копье отвечая, как мне показалось, на его проявления мира и дружбы.

В какой раз я попадался на эту удочку! И все- таки во мне всегда оставалась вера в добрые чувства человека, пусть крупинки этого чувства, но должны же они быть человеке! Ведь у каждого была мать, школа, товарищи, хорошие книги, и я думал, что не могло так случиться, чтобы все это забылось и вчерашний мальчишка стал полным негодяем…

Я стал до боли в глазах вглядываться в слепящую синеву океана. Нет там ни дыма, ни паруса, только пена на бурунах да морские птицы мелькали перед глазами.

Между тем отливное течение внесло плот в канал. И только теперь я понял, в какую беду попал. Плот несло очень быстро, шест не доставал дна. Оставить плот я не мог, потому что появились акулы – или они специально сопровождали меня, рассчитывая на поживу – и теперь с десяток их вертелось вокруг плота. И все же я еще не мог причалить к берегу, до него было метров пять. Чуть не падая в воду, я протянул шест капитану, он пнул его ногой и сказал, улыбаясь:

– Кому суждено быть съеденным акулами, того не берут пули. Ну, что же ты стоишь? Прыгай! Они ждут!

Плот вышел из канала.

Ласковый Питер крикнул:

– Счастливого пути, мой мальчик! – и захохотал.

Мне показалось, что и чайки, и океан, и волны, разбиваясь о рифы, тоже хохочут над моим несчастьем.

Плот стал поскрипывать на волнах. Справа и слева вода кипела на рифах. К счастью, не было сильного прибоя.