Поединок с Хесусом - страница 15
Некоторые старички повскакивали со стульев, вопя от возбуждения. Выражение лица Фелины не изменилось ни на йоту.
И потом это случилось.
Хесус заколотил обеими ладонями по мату, вопя:
– Время! – И все было кончено.
Старики ушли. Все, кроме Хесуса и Фелины.
Хесус долго стоял под душем. Когда он вышел оттуда, то двигался, сильно хромая. Передняя часть его бедер опухла и потемнела от крови.
Икс-мен стоял, опершись рукой о стул и тяжело дыша.
Хесус сказал:
– Ты же мне чуть яйца не отгрыз, Икс-мен!
Я взял одно из твоих полотенец и сунул его в штаны, чтобы остановить кровь. Ну и десны у тебя, Икс-мен. С такими деснами тебе и зубы не нужны.
– В любви и на войне все средства хороши, – сказал Икс-мен. – Кроме того, на кой черт яйца такому старому пердуну, как ты?
– Я тебя понял, – сказал Хесус, но его прежнее поведение разительно изменилось. Он был как птица в клетке, которой открыли дверцу. Он был готов вылететь.
– Она целиком твоя, – сказал Хесус.
Все взоры обратились к Фелине. Она слабо улыбнулась. И взяла Икс-мена за руку.
Икс-мен повернулся и посмотрел на нее. Он сказал:
– Мне она не нужна. – И вырвал ладонь из ее руки. – По-любому, я уже пережил свой член.
Лицо Фелины выражало огромное удивление.
– Ты выиграл ее, – сказал Хесус. – Такое у нас правило.
– Не, – сказал Икс-мен. – Нет никакого правила.
– Нет? – сказал Хесус, и, казалось, можно было видеть, как дверцу клетки захлопнули и закрыли на замок.
– Нет, – сказал Икс-мен. – И еще, Хесус. Я больше этим заниматься не буду.
– Ты не хочешь ее? – спросил Хесус.
– Нет, – сказал Икс-мен, глядя на Фелину. – Это “худу”>3, что ты проделывала с ершиками для трубок. Мой пацан его порушил.
– Что за хрень ты несешь? – сказала Фелина.
Они долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова.
– Убирайся, – сказал Икс-мен. – Вместе с Хесусом. Мы этим больше не занимаемся.
– Ты ее не хочешь? – спросил Хесус.
– Нет. Убирайся. И забери эту суку с собой. Пошли вон.
И они пошли вон. Когда Фелина заворачивала за угол коридора, она приостановилась и оглянулась. Это был взгляд, говоривший: ты владел мной, ты отпустил меня – и ты пожалеешь.
Икс-мен в ответ улыбнулся:
– Вали отсюда, старая сука.
Когда они ушли, старик вытянулся на кровати, тяжело дыша. Марвин подтащил стул и сел рядом. Старик посмотрел на него и рассмеялся.
– Этих узелков в ее накидке не было, верно?
– О чем вы? – спросил Марвин.
– Ее лицо – когда я о них сказал. Она понятия не имела, о чем я говорил. Посмотри на меня, пацан. Скажи мне правду.
Марвин выждал секунду и потом ответил:
– Я купил ершики для чистки трубок и немного ваксы. Срезал пучок своих волос, почернил их ваксой и привязал к ершикам.
Икс-мен заржал:
– Ах ты пронырливый сукин сын!
– Я сожалею, – сказал Марвин.
– А я нет.
– Вы нет?
– Не-а. Я понял кое-что важное. Я долбаный наркоман. Она никогда не имела надо мной больше власти, чем я ей сам давал. Эти ершики и волосы, черт, да она забыла о них, как только их сделала. Для нее это было просто времяпрепровождением, а я сделал из этого черт знает что. Я сам искал оправдания своей влюбленности в женщину, которая не стоит пороха из патрона, который ей следовало бы влепить в жопу. А ей нравилось иметь власть над нами обоими. Может, Хесус тоже это поймет. Может, мы с ним много чего поняли сегодня. Все в порядке, парень. Ты сделал все правильно. Черт, да в глубине души я ведь все это знал, и теперь у меня нет оправданий, и с ней покончено. Как будто кто-то отпустил мою глотку, и я снова могу дышать. Все эти годы, вся эта хрень с Фелиной – это был я сам и моя собственная дурость.
Около семи утра Икс-мен разбудил Марвина.
– Что случилось? – спросил Марвин.
Икс-мен стоял, наклонившись над ним. Потом расплылся в беззубой улыбке.
– Ничего. Сегодня Рождество. Счастливого Рождества.
– И вам тоже, – сказал Марвин.
У старика была майка, которую он держал обеими руками. С надписью «Икс-мен» и фотографией, как на той майке, что была на нем.
– Я хочу, чтобы она была твоей. Я хочу, чтобы ты стал Икс-меном.
– Я не могу быть Икс-меном. Никто не может.
– Я знаю. Но хочу, чтобы ты попытался.
Теперь Марвин сидел. Он взял майку.