Поединок страсти - страница 8

Но Софи не стала дожидаться конца этой пытки. Усилием воли она стряхнула оцепенение, повернулась и пошла назад, чувствуя себя несчастной и уязвленной до глубины души.

Боль от перенесенного унижения жгла ее подобно раскаленным углям. Эту боль и унижение она никогда не забудет.

Увидеть себя со стороны, глазами других людей, — это было непереносимо. Как он жесток! Да он просто недалекий, черствый, пошлый негодяй! Если бы она могла вернуться и высказать ему все, что о нем думает, она бы сделала это. Но самое ужасное было то, что все сказанное им было правдой.

Она действительно помешалась на нем. И действительно выглядела нелепой дурнушкой. Но она, к сожалению, просто забыла, что окружающий мир оценивает человека прежде всего по тому, как он выглядит. Она знала, что выглядит далеко не красавицей, но не думала, сколь важное значение люди придают внешней стороне вещей.

Ему было безразлично, что на самом деле Софи не имела ничего общего с тем странным существом, которое она изображала. Софи Эспен для него просто не существовала. Была лишь Мэйзи, неуклюжая, некрасивая особа, чья явная влюбленность достойна лишь насмешливого презрения.

Ну что же, пережить чувство боли для актрисы полезно. И именно Кайл помог ей испытать его.

В тот вечер она отказалась от предложения Кайла пообедать с ним, сказав, что неважно себя чувствует. Он был особенно внимателен и добр к ней и в последующие несколько дней, которые провел в Брайтоне, до отъезда в Сити. Добр! Эта его милая доброта стала для Софи последней каплей. Она смогла бы перенести его презрение, что же до доброты, то пошел он к черту со своей добротой! Она решила больше не бывать с ним, несмотря на настойчивые приглашения, и не разговаривала с ним.

Во всяком случае, до этой встречи, десять минут назад.

А тогда, несмотря на то что обида и гнев душили ее, она нашла в себе силы раскрыть свои чувства на съемочной площадке. То, чего не хватало ее исполнению раньше, на следующее утро ярко проявилось перед камерой.

Во время финальных эпизодов в Брайтоне и на студии в Лондоне она смогла передать ярость Мэйзи против враждебного ей мира с такой убедительностью и полнотой, что Перси Шумейкер, не удержавшись, расцеловал ее в обе щеки, а в Лондоне съемочная группа несколько раз награждала ее бурными аплодисментами.

Софи так никогда и не сказала Элен о том, что она услышала в тот день на брайтонском пляже.

Пару раз она замечала, как Элен задумчиво смотрит на нее, как будто догадываясь о чем-то, но этим все и ограничилось. Софи ни в чем ее не винила. Для нее Элен всегда будет человеком, который оказал ей неоценимую поддержку в ее актерской карьере, и после фильма они оставались друзьями.

Ко времени окончания съемок Софи чувствовала себя как выжатый лимон.

Теперь, когда работа над фильмом была завершена, ее первой заботой было сбросить с себя Мэйзи Уилкин, как змея сбрасывает ставшую ей не нужной старую кожу. Она вернулась в свою квартиру на Сент-Джонс-Вуд, уединившись в ней, как улитка в скорлупе, села на строжайшую диету, никуда не выходила и ни с кем не виделась. Она расставалась с Мэйзи без всякого сожаления. Диета и специальные упражнения сделали свое дело. Ее фигура вновь обрела стройность, а волосы прежний цвет. Все остальное довершила косметика.

Возвратившись в театр, она проработала первые пять месяцев в постоянной труппе, разъезжавшей по стране с тремя пьесами на современные сюжеты — «Здесь», «Там» и «Нигде», — которые, к сожалению, не набирали больше чем ползала. И хотя для Софи это была вторая серьезная работа в ее карьере актрисы, действительного успеха она не принесла. Труппа в основном состояла из молодых, начинающих свой путь актеров, таких же, как и она, но Софи, имея опыт работы на телевидении, выглядела на их фоне более уверенно и профессионально.

Оплата в труппе была минимальной, условия работы тяжелыми, поэтому у всех вырвался вздох облегчения, когда режиссер объявил в начале июня, что их гастроли заканчиваются. Никому из них не заплатили больше, чем за три месяца из проработанных пяти. И если бы не гонорар за фильм «Убийства на Элмтри-роуд», Софи пришлось бы довольно туго.