Поединок. Выпуск 13 - страница 11

— Половина десятого! — ревел Ахмет. Его лопатки отчетливо ходили под рубашкой. Все так же, не торопясь, Хабиба подходила все ближе и ближе, не в силах оторвать глаз от левой лопатки Ахмета.

Нож вошел сразу на всю длину клинка. Ахмет немножко постоял, а потом, оплывая в полной тишине, с мягким стуком сел. Затем лег. Лег навсегда. Сдерживаемая ножом и поэтому тонкая струйка крови появилась из-под рукоятки и потекла на пол.

Цепляясь руками за кровать и табуретку, Хамит поднялся и долго смотрел на распростертое у его ног тело.

— Готов, — сказал Хамит. — Он был один?

— Я не знаю, — ответила Хабиба и сказала, надеясь, что это не так: — Я убила его.

— Он убил твоего отца... Ты убила убийцу, Хабиба. Это справедливо.

Она ничего не ответила и, закусив руку, по стене стала сползать на пол. Хамит знал это истерическое окостенение и поэтому спокойно занимался делом. Он обыскал убитого, взял наган, осторожно, за цепочку, вытащил часы и протянул их Хабибе:

— Возьми. Твои.

Она в ужасе отрицательно затрясла головой. Он спрятал часы в нагрудный карман.

— Как знаешь, — прошел в угол к карабину и вдруг сказал обрадованно: — Мой. Часы твои, а карабин мой.

Вернулся к телу, еще раз посмотрел в мертвое лицо и презрительно произнес:

— Вор. Убийца. Дурак.

Хабиба продолжала неподвижно сидеть у стены. Он подошел к ней, с трудом присел на корточки, заговорил, как с маленькой.

— Нам надо уходить, Хабиба. Если мы сейчас не попытаемся уйти, они придут и убьют нас. Ты слышишь меня, девочка?

Он взял ее за локти и, вставая сам, поднял ее. Она вздрогнула и, очнувшись, попыталась через плечо Хамита взглянуть на труп.

— Не гляди. Не надо, — попросил он ее и собой загородил покойника.

— Что мне делать, Хамит?

— Ты должна спасти нас, — Хамит знал, что только забота о другом может вывести Хабибу из этого состояния. — Ты сейчас выйдешь и узнаешь, нет ли еще бандитов поблизости. Но только осторожно, очень осторожно. Ты поняла?

— Поняла, — всхлипнув, ответила она и пошла к двери.

Долго искать бандитов не пришлось: неподалеку в большом и богатом доме ярко светились окна. И оттуда доносились веселые голоса. Хабиба осторожно заглянула в окно. За широким столом двое бандитов и хозяин пили кумыс. И понятно было, что выпито достаточно.

Хабиба вернулась в свой дом и с порога, стараясь не глядеть на мертвеца, сказала:

— Пошли. Они пьют кумыс у толстого Шарипа.

— Подожди меня во дворе, — приказал он, и маленькая несчастная девочка покорно удалилась. Хамит за ноги выволок то, что осталось от лихого и глупого Ахмета, и сбросил это с крыльца.

Хабиба вопросительно и жалко посмотрела на Хамита.

— Он не должен лежать в доме Байсеита Мукеева.

Хабиба согласно кивнула, и они осторожно пошли. У дома толстого Шарипа Хамит не удержался — заглянул в окно. Бандиты продолжали блаженствовать. Желваки заходили по разбитому лицу Хамита, и он начал неторопливо стаскивать с плеча карабин. Маленькая рука легла на руку, сжимавшую оружие:

— Не надо, Хамит. Пойдем.

Уже за околицей он спросил:

— Ты пожалела их?

— Нет. Я пожалела тебя.

Беззвучна степная ночь, и беззвучны шаги в ночи...

Путник идет во тьме и не видит, как над ним, обозначенный семью звездами, наклоняется ковш небесный и проливает росу на несметные травы.

Продолжай путь свой, путник. И пусть благодать степной ночи снизойдет на тебя...

Всю ночь они шли, меряя своими — не лошадиными — шагами невидимую и грандиозную степь. Бесконечное небо над ними, бесконечная степь перед ними, а они шли и шли, упорно преодолевая бесконечность. Когда звезды стали бледнеть, Хамит не выдержал и признался:

— У меня болят ноги. Я устал, Хабиба.

— Отдохнем! — с готовностью предложила она. Он лежал в траве, раскинув руки, а она, обхватив руками ноги и положив подбородок на колени, внимательно изучала его распухшее, в кровоподтеках лицо.

— Есть хочешь?

— Хочу, — сказал он.

Хабиба тихо засмеялась и доложила:

— А у нас нет ничего.

— Ты дразнишь меня?

— Я хотела, чтобы ты улыбнулся. А ты не улыбнулся. Я никогда не видела твоей улыбки, но мне весело с тобой.

— У меня, наверное, лицо, как у клоуна в цирке. Вот тебе и смешно.