Поединок. Выпуск 8 - страница 8

— Я понимаю, Сергей Григорьевич. Но мне ведь с ним работать.

— Работать, — Бодров почесал в затылке. — Полковник Семенцов. Семенцов Иван Константинович. Человек крайне аккуратный.

Ровнин вежливо улыбнулся:

— Небогато. Мы все аккуратные.

— Да нет, он в самом деле обязательный. Очень точный. В смысле, если что сказал, обязательно сделает. Чисто человеческих качеств, не буду врать, не знаю. Знаю только, что человек он смелый.

— А... — Ровнин помедлил.

— Что — «а»?

— Давно работает в угрозыске?

Этот вопрос значил: что собой представляет Семенцов как специалист по особо опасным преступлениям?

— Пять лет. До этого многолетняя безупречная служба на обычной оперативной работе.

Ответ Бодрова означал одно: профессиональные качества Семенцова полковник с Ровниным обсуждать сейчас не собирается.

— Что-нибудь еще?

— Нет, больше ничего, Сергей Григорьевич.

Ровнин встал. Для него самого этот ответ означал, что ему теперь осталось только одно — оформить отъезд. То есть зайти в ХОЗУ и экспедицию, получить командировку, документы, деньги и билет. И еще — адрес квартиры, в которой он будет жить в Южинске.

— Если вы о приказе — приказ на вас уже оформлен. Еще вчера.

— Угу, — промычал Ровнин.

Они вышли в коридор. Ровнин аккуратно запер дверь и передал ключ полковнику.

— Ну что, надеемся, Андрей Александрович? — улыбнувшись по-служебному, полковник протянул ему руку. Ровнин сжал сухую крепкую кисть. Понял, что может сейчас ничего не говорить в ответ. И подумал, что так лучше.

Получив в бухгалтерии ХОЗУ деньги, а в экспедиции — авиационный билет и адрес, Ровнин, прежде чем выйти в коридор, остановился у окна в «предбаннике» ХОЗУ. Прежде всего он тщательно просмотрел адрес: «г. Южинск, ул. Средне-Садовая, 21, кв. 84, тел. 72-54-55. Квартира снята на 6 мес. с продлением». Очень хорошо. Для начала как раз то, что нужно. Несколько раз прочитав и запомнив адрес, телефоны и имена, Ровнин стал изучать авиационный билет. Билет взят идеально, на завтра, на первый утренний рейс. Если погода будет приличной, а кажется, на юге она сейчас приличная, около девяти утра он будет в Южинске.

Внизу плавно приближалась земля. Если прижаться лбом к самому иллюминатору, можно увидеть край моря. Земля совсем уже близко. Южная весенняя земля, деревья с зелеными листочками, домики.

Сойдя с автобуса «Экспресс» в центре города, у городского транспортного бюро, Ровнин вдохнул полной грудью. Половина десятого. Да, он знал это ощущение южного города, в который попадаешь зимой из Москвы.

Дом двадцать один на южинской Средне-Садовой, в котором ему предстояло жить, оказался девятиэтажным, блочным, с четырьмя подъездами. На трамвае от центра до него было двадцать минут. Подъезды дома выходили во двор, вдоль всей стены со стороны двора тянулся широкий, метров до десяти шириной, палисадник с густо засаженными клумбами и низкими кустами акаций. По улице мимо дома проходила трамвайная линия; остановка была недалеко, метрах в двухстах. Сойдя на этой остановке и отыскав свой подъезд, Ровнин поднялся на лифте на четвертый этаж. Открыл дверь с табличкой «84», заметив при этом, что ключ входит с трудом, а замок скрипит. Вошел. Огляделся.

Квартира была однокомнатной, но довольно просторной. Прямо на него со стены глядел огромный плакат, цветной, занимающий треть прихожей: смуглая красавица в японском кимоно, улыбаясь, держит бокал. Ровнин поставил сумку на столик в прихожей. Открыл стенной шкаф. Шкаф был почти пуст, если не считать шубы, накрытой марлевым чехлом. Ровнин повесил куртку. Заглянул на кухню: она была маленькой, квадратной, но все, что нужно, в ней было. Стол, плита с двумя конфорками, холодильник. Он прошел в комнату, отдернул занавески. В углу комнаты низкая и широкая тахта. Рядом с тахтой журнальный столик с телефоном. Два кресла. Книжный шкаф. Золя. Куприн. Стендаль. Томас Манн. Толстой. Ровнин подошел к окну и осторожно открыл фрамугу. Пахнуло теплом. Окно выходило во двор. Прямо под окном была детская площадка — песочница, деревянная вертушка, качели. Чуть дальше гуляла девочка лет четырнадцати с эрдельтерьером. Еще дальше виднелась трансформаторная будка, за ней такой же окаймленный акациями дом, четырехподъездный и девятиэтажный. Ровнин прислушался — шума как будто нет, только изредка проходит трамвай. Пожалуй, в этой квартире ему придется жить долго, может быть, столько же, сколько жил в Южинске Лешка.