Поэмы Оссиана - страница 19

Так сокрушался Кухулин, когда углублялся он в чащу деревьев Кромлы.

Фингал, возвышавшийся на корабле, подъял пред собою блиставшую пику. Страшно сверкала сталь, подобная метеору зеленому смерти, что падает в вереск Малмора, когда путник остался один и полная луна затмевается на небе.

"Кончена битва, - сказал король, - и я вижу кровь друзей моих. Скорбит вересковая пустошь Лены и печальны дубы Кромлы: охотники пали в расцвете сил, и нет уже сына Семо. Рино и Филлан, сыны мои, трубите в бранный рог Фингала. Взойдите на тот прибрежный холм и взывайте к чадам врага. Взывайте к ним с могилы Ламдерга, вождя минувших времен. Да будет ваш глас, как глас отца, когда во всей своей силе вступает он в битву. Я жду здесь могучего мрачного мужа, я Сварана жду на бреге Лены. И пусть он приходит со всем своим племенем, ибо сильны во брани други павших!"

Прекрасный Рино полетел, как молния, мрачный Филлан - словно тень осенняя. Над вереском Лены слышен их зов; сыны океана услышали рог боевой Фингала. Как океанские струи ревущие, что стремятся из царства снегов, так могучие, мрачные, неудержимые ринулись вниз сыны Лохлина. Впереди король их в зловещей гордыне доспехов своих. Гневом пылает его смуглокожий лик, и очи, вращаясь, горят пламенем доблести.

Фингал увидел сына Старно, и вспомнил он Агандеку. Ибо Сваран юными слезами оплакал некогда сестру свою белогрудую. Он послал Песнопевца Уллина пригласить его на пиршество чаш, ибо душе Фингаловой было приятно вспомнить о первой своей любви.

Уллин пришел старческой поступью и молвил сыну Старно: "О ты, что живешь далеко, окруженный волнами, словно утес, приди на пир короля и сей день проведи в покое. Пусть завтра мы станем биться, о Сваран, и крушить щиты гулкозвучные".

"Нет, ныне мы станем крушить щиты гулкозвучные, - отвечал свирепый сын Старно, - заутра задам я пир, а Фингал поляжет костьми".

"Что ж, пусть заутра задаст он пир, - сказал Фингал, улыбаясь, - ибо ныне, сыны мои, мы будем крушить щиты гулкозвучные. Оссиан, ты встань близ моей десницы. Гол, подними свой ужасный меч. Фергус, гнутый лук натяни. Пронзи, Филлан, копьем небеса. Вздымайте ваши щиты, что подобны луне омраченной. Да будут ваши копья перунами смерти. Следуйте по стезе моей славы и сравняйтесь со мною в бранных подвигах".

Как сотня ветров на Морвене, как потоки сотни холмов, как тучи, летящие по небу друг за другом, или как злой океан, нападающий на берег пустынный, так с ревом ужасным смешались огромные полчища на гулкозвучной пустоши Лены. Стон людской полетел над холмами, словно гром в ночи, когда туча рвется над Коной и воздух пустой разносит вопли тысячи духов.

Фингал устремился вперед в силе своей, ужасный, как дух Тренмора. когда в урагане является он на Морвен, дабы узреть потомков своей гордыни. На холмах дубы отзываются и рушатся скалы пред ним. В крови была длань моего отца, когда он вращал перун своего меча. Он вспоминает битвы юности, и поле пустеет на его пути.

Рино несется дальше, как огненный столп. Мрачно чело Гола. Фергус стремится вперед стопами быстрее ветра, а Филлан - подобно туману холма. Я же обрушился вниз, как утес, я ликовал, видя могущество короля. Многие приняли смерть от десницы моей, и зловеще сверкал мой меч.[90] Кудри мои в те дни не были седы и не дрожали руки от старости Глаза мои не были тьмою объяты и ноги не изменяли в беге.

Кто исчислит ратников павших или подвиги могучих героев, когда Фингал, пылая гневом, истреблял сынов Лохлина? Стоны множили стоны перелетая от холма к холму, пока ночь не сокрыла всех. Бледные, трепетные, словно стадо оленей, сгрудились на Лене чада Лохлина.

Мы воссели у мирного потока Лубара и слушали бодрые звуки арфы. Сам Фингал сидел ближе всех к неприятелю и внимал сказаниям бардов. Они воспевали его богоподобное племя и вождей минувших времен. Исполнен внимания, склоняясь на щит, сидел король Морвена. Ветр развевал его поседелые кудри, и мысли его обращались ко дням минувших лет. Близ него, опершись на копье, стоял мой юный, мой возлюбленный Оскар. Он восхищался королем Морвена, чьи деянья лелеял в душе своей.