Поэтессы Серебряного века - страница 7

Други! – Сообщники! – Вы, чьи наущения – жгучи!

– Вы, сопреступники! – Вы, нежные учителя!

Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи, —

Богу на Страшном суде вместе ответим, Земля!

О. Э. Мандельштаму

Гибель от женщины. Вот знак

На ладони твоей, юноша.

Долу глаза! Молись! Берегись! Враг

Бдит в полуночи.

Не спасет ни песен

Небесный дар, ни надменнейший вырез губ.

Тем ты и люб,

Что небесен.

Ах, запрокинута твоя голова,

Полузакрыты глаза – что? – пряча.

Ах, запрокинется твоя голова —

Иначе.

Голыми руками возьмут – ретив! упрям! —

Криком твоим всю ночь будет край звонок!

Растреплют крылья твои по всем четырем ветрам!

Серафим! – Орленок!

И взглянул, как в первые раза

Не глядят.

Черные глаза глотнули взгляд.

Вскинула ресницы и стою.

– Что, – светла? —

Не скажу, что выпита дотла.

Всё до капли поглотил зрачок.

И стою.

И течет твоя душа в мою.

И другу на руку легло

Крылатки тонкое крыло.

Что я поистине крылата,

Ты понял, спутник по беде!

Но, ах, не справиться тебе

С моею нежностью проклятой!

И, благодарный за тепло,

Целуешь тонкое крыло.

А ветер гасит огоньки

И треплет пестрые палатки,

А ветер от твоей руки

Отводит крылышко крылатки…

И дышит: душу не губи!

Крылатых женщин не люби!

К озеру вышла. Крут берег.

Сизые воды в снег сбиты,

На голос воют. Рвут пасти —

Что звери.

Кинула перстень. Бог с перстнем!

Не по руке мне, знать, кован!

В серебро пены кань, злато,

Кань с песней.

Ярой дугою – как брызнет!

Встречной дугою – млад – лебедь

Как всполохнется, как взмоет

В день сизый!

Кабы нас с тобой да судьба свела —

Ох, веселые пошли бы по земле дела!

Не один бы нам поклонился град,

Ох мой родный, мой природный, мой безродный брат!

Как последний сгас на мосту фонарь —

Я кабацкая царица, ты кабацкий царь.

Присягай, народ, моему царю!

Присягай его царице, – всех собой дарю!

Кабы нас с тобой да судьба свела,

Поработали бы царские на нас колокола!

Поднялся бы звон по Москве-реке

О прекрасной самозванке и ее дружке.

Нагулявшись, наплясавшись на шальном пиру,

Покачались бы мы, братец, на ночном ветру…

И пылила бы дороженька – бела, бела, —

Кабы нас с тобой – да судьба свела!

Коли милым назову – не соскучишься!

Богородицей – слыву – Троеручицей:

Одной – крепости крушу, друга – тамотка,

Третьей по морю пишу – рыбам грамотку.

А немилый кто взойдет да придвинется,

Подивится весь народ, что за схимница!

Филин ухнет, черный кот ощетинится.

Будешь помнить цельный год – чернокнижницу!

Черт: ползком не продерусь! – а мне едется!

Хочешь, с зеркальцем пройдусь – в гололедицу?

Ради барских твоих нужд – хошь в метельщицы!

Только в мамки – не гожусь – в колыбельщицы!

Коль похожа на жену – где повойник мой?

Коль похожа на вдову – где покойник мой?

Коли суженого жду – где бессонница?

Царь-Девицею живу – беззаконницей!

Много тобой пройдено

Русских дорог глухих.

Ныне же вся родина

Причащается тайн твоих.

Все мы твои причастники,

Смилуйся, допусти! —

Кровью своей причастны мы

Крестному твоему пути.

Чаша сия – полная,

– Причастимся Святых даров!

Слезы сии солоны,

– Причастимся Святых даров!

Тянут к тебе матери

Кровную кровь свою.

Я же – слепец на паперти —

Имя твое пою.

Разлетелось в серебряные дребезги

Зеркало, и в нем – взгляд.

Лебеди мои, лебеди

Сегодня домой летят!

Из облачной выси выпало

Мне прямо на грудь – перо.

Я сегодня во сне рассыпала

Мелкое серебро.

Серебряный клич – звонок.

Серебряно мне – петь!

Мой выкормыш! Лебеденок!

Хорошо ли тебе лететь?

Пойду и не скажусь

Ни матери, ни сродникам.

Пойду и встану в церкви,

И помолюсь угодникам

О лебеде молоденьком.

Собирая любимых в путь,

Я им песни пою на память —

Чтобы приняли как-нибудь,

Что когда-то дарили сами.

Зеленеющею тропой

Довожу их до перекрестка.

Ты без устали, ветер, пой,

Ты, дорога, не будь им жесткой!

Туча сизая, слез не лей, —

Как на праздник они обуты!

Ущеми себе жало, змей,

Кинь, разбойничек, нож свой лютый.

Ты, прохожая красота,

Будь веселою им невестой.

Потруди за меня уста, —

Наградит тебя Царь Небесный!