Поэтический спецназ России - страница 3
Никого не оставит равнодушным такое же короткое стихотворение с распространённым названием «Мать»:
Всего четыре скупых строки, а сколько же в них неожиданных поэтических ходов и находок! Но больше всего потрясает образ русской матери, созданный всего лишь одной стихотворной строкой. Казалось бы, материнская тема в поэзии давно исчерпала себя, но Н. Зиновьев находит такую её грань, которой пока ещё никто не прикоснулся. Находит не только потому, что щедро одарён поэтическим талантом, но и потому, что смысл своего творчества накрепко связывает с судьбами своего Отечества, считает своим гражданским долгом мужественно откликаться на всё то светлое, тёмное и даже трагическое, что в нём происходит.
Н. Зиновьев прямо заявил о том, что является продолжателем традиций тех поэтов, которые, как и он, с любовью и болью писали о России, о её нескончаемых бедах, но с надеждой на лучшее, на то, что лихая година рано или поздно исчерпает себя. Кто же они, русские поэты, которых он осознаёт как родственные души, почитает за учителей, считает своим долгом наследовать и нести в массы их мысли и чувства? Лет пять-шесть назад на встрече с читателями Н. Зиновьев, отвечая на вопрос о своих литературных пристрастиях, назвал своими кумирами Н. Рубцова, Ю. Кузнецова, Б. Пастернака. Но, думается, линия связи с предшествующей русской поэзией тянется гораздо дальше: не только в XX, но и в XIX век. Неслучайно в сборнике (чаще всего в эпиграфах к стихам) упоминаются и Пушкин, и Лермонтов, и Некрасов, и Тютчев, и Блок. При этом нельзя не обратить внимание на то, насколько кратко, тонко и исчерпывающе Зиновьев может дать точную оценку тому или иному поэту или его отдельному стихотворению. Взяв, например, в качестве эпиграфа к одному из стихов строки Блока «Сотри случайные черты и ты увидишь: мир прекрасен!», Зиновьев отдаёт ему дань как великому поэту, но при этом как бы ненароком замечает присущий его стихам «хлад ума», нехарактерный для традиционно русской поэзии:
Но не будем судить о преобладающем душевном настрое самого поэта и, как принято говорить, его лирического героя, принимая во внимание только то, что стихов, исполненных горечи, содержащих подчас мрачные выводы, больше, чем стихов, где так или иначе пробиваются искорки оптимизма. Втягивая читателя в гущу трагических эпизодов, характерных для постсоветской России, настраивая его на минорные тона, Н. Зиновьев как бы походя сменяет характерный ему настрой и тонким наблюдением, взятым из далекой истории или из дня сегодняшнего, сеет маленькую надежду на то, что происходящее вокруг не вечно. и это не раз подтверждала наша история:
В стихах такого рода совсем в другом свете предстаёт русский человек, в решающую минуту преображающийся из простого, незаметного мужичка в настоящего исполина, готового на любое свершение ради защиты семьи или спасения Родины:
Пожалуй, только в результате глубоких изысканий можно установить, чем Н. Зиновьев, к примеру, похож на Ю. Кузнецова и тем более на Б. Пастернака. Но совершенно очевидно его родство с Н. А. Некрасовым или Ф. Тютчевым. Оно проявляется в беспредельном чувстве любви Н. Зиновьева к России, к её великому прошлому и к запутанному и непредсказуемому настоящему. Не раз приходилось слышать, что стихи его подчас не только печальны, но и пессимистичны или попросту трагичны. Но Н. Зиновьев никогда не достиг бы больших поэтических высот, если бы не верил в Россию, если бы не находил даже самые малозаметные проблески в её мрачной современной истории, свидетельствующие о том, что рано или поздно она выйдет из затянувшегося экономического и духовного кризиса и обретёт верную дорогу. Вот строчки, подтверждающие, что Россию с её несгибаемым народом хоронить рано: