Поэты Урала - страница 5

стр.

Он останется в памяти —
                            юным, веселым, бесстрашным,
Что любил по-старинке
                            врага принимать на картечь.
Нам сейчас не до слез, —
                             над убитым товарищем нашим?
Начинают орудья
                     надгробную гневную речь.
Но вот смолкло одно,
                           и второе уже замолчало,
С тылом прервана связь,
                           а снаряды подходят к концу…
Но мы зря не погибнем —
                           сполна мы сочтемся сначала,
Мы откроем дорогу
                           гранате, штыку и свинцу!..
Что за огненный шквал!
                               Все сметает.
                                             Я ранен вторично…
Сколько времени прожито, —
                                 сутки, минута ли, час?
Но и левой рукой
                      я наганом владею отлично,
Но попрежнему зорок
                          мой кровью залившийся глаз…
Снова лезут, как черти!
                         Но им не пройти, не пробиться…
Это вместе с живыми
                           стучатся убитых сердца,
Это значит, что детям
                           вовек не придется стыдиться,
Не придется вовек
                     и украдкой краснеть за отца!..
Я теряю сознанье…
                     Прощай! Все кончается просто…
Но ты слышишь, родная,
                          как дрогнула разом гора?
Это голос орудий
                     и танков железная поступь,
Это наша победа
                     кричит громовое «ура!»

Леонид Куликов

ЗЕРНА МИРА

Позади — семь дней сраженья,
Впереди — прорыв кольца.
Горький ветер отступленья
Жег солдатские сердца.
А пшеница налитая
К ним тянулась с полосы,
Словно плакала, роняя
Капли утренней росы.
И, окинув взглядом синим
Ширь некошенных хлебов,
Запыленный пехотинец
Молча вышел из рядов.
Он нарвал пучек отборных
Колосков — и снова в строй.
Что он видел в этих зернах,
Для чего унес с собой?
Он держал их на ладони
По привычке мирных лет.
— Славный сорт, у нас в районе
Вот таких, пожалуй, нет.
Я судьбы своей не знаю,
Но уж если суждено,
Испытаю на Алтае
Я смоленское зерно. —
С той поры зимой и летом
Он берег от всех невзгод
Вместе с новым партбилетом
Свой заветный обмолот.
Он прошел в боях упорных
Чуть не пол-Европы, но
Сохранял сухим, как порох,
Драгоценное зерно.
Только раз не без причины
Прикоснулся к узелку:
Этих зерен половину
Отдал чеху-бедняку.
Ой, смоленская пшеница,
Где ты только не была,
Прежде чем сквозь все границы
До Алтайских гор дошла!
Милый край весенним громом
Встретил бывшего бойца,
Фронтовик стал агрономом,
Пыль походов смыл с лица.
И достал из чемодана
Зерна мира — свой семфонд.
Ради них он принял раны,
Ради мира вынес фронт.
И теперь в полях Алтая
Та пшеница прижилась
И стоит, не полегая,
Грузным колосом гордясь.

Николай Кутов

* * *

Урала не узнаешь за неделю.
Не сразу можно полюбить Урал
С его огнем мороза и метелью,
С его цехами, где гремит металл.
Но тот, кто станет с вьюгами бороться,
Кто в холода научится ценить
Жилищ тепло, скупую ласку солнца,
Тому уже вовек не разлюбить
Туманами окутанные горы,
Озер прохладу, шум веселый их,
Степей огромных синие просторы,
Людей упорных, твердых и прямых
И города, где в серых клубах пыли,
В морозной мгле, когда была война.
Трамваев чаще танки проходили,
Гремя броней у твоего окна.
И если край полюбишь сразу даже,
Не торопись с оценкой, не спеши,
Пройдут года, тогда ты правду скажешь
О всем, что видел, просто, от души.
1946 г.

В ГОРАХ

Везде озера. Оглянись вокруг
Отсюда — сверху, с каменных отрогов.
Блестит вода. Так после ливня вдруг
Заголубеют лужи на дорогах.
Олень пугливый прячется в тени,
Ручей в горах поет о чем-то песни,
И чудится мне: дерево толкни —
Оно сорвется со скалы отвесной.
Сибирский кедр с березкой молодой,
Как юноша высокий, загорелый,
С веселой девушкой в нарядном платье белом
Стоят, обнявшись, в тишине лесной.

НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ

Посвящаю А. К.


Вам не узнать строительства теперь, —
Грызет упрямо экскаватор глину,
А тишина, как осторожный зверь,
И ночью не спускается в долину.
Конвейер новый от известки бел,
Седой пыльцой покрыта цепь стальная.
Три дерева шумят, напоминая
О хвойном лесе, что кругом шумел.