Поезд Лути - страница 6

Собака аккуратно приняла угощение и старательно разжевала, роняя под куртку девушки крошки.

— Аминтас, кто-нибудь будет оплакивать твою смерть? — вдруг спросила Айша.

— Могу поспорить, что братаны в запой месяца на два уйдут. И сделают мне памятник из выпитых бутылок, — охотно поделился мужчина.

— Вот как, — протянула девушка и замолчала. У нее кроме Лути никого не было. Несмотря на то, что она была с мятежниками последние три года, с тех пор как началась очередная гражданская война, Айша не запомнила ни одного имени. Кроме командира и Аминтаса. Только с ними двумя она контактировала.

— Кстати, метелка, все хотел спросить. А откуда это у тебя такая татуировка на шее странная? Сама себе партак что ли била?

Аминтас снова вывел ее из себя. И ведь знал же, зараза, что Айша не выносит вопросов об этой татуировке. Еще когда другие мятежники спрашивали об этом, получали либо колкость, либо фингал. В итоге Аминтас и Айша проспорили до самого рассвета.

Когда в вагоне было достаточно светло, поезд стал замедляться. Кто-то с интересом выглядывал в окно, то тут, то там стали раздаваться шепотки. Даже Лути вытащила голову из-под куртки. Айша и Аминтас же были заняты очередным спором. Айша пыталась доказать, что раньше курицы были почти у каждой семьи и мясо продавалось на каждом углу, Аминтас же считал, что это всегда было привилегией богатых.

—… да говорю же, мне старик один рассказывал, — девушка замолчала, поняв, что мужчина смотрит куда-то позади нее. Айша обернулась, чтобы увидеть, как в вагон заталкивают новых взятых мятежников. Аминтас смотрел на мужчину, который вел за руку мальчика лет пяти. Хотя, возможно, малыш был старше. Он был в толстой поношенной куртке, на пару размеров меньше, чем нужно и огромной шапке. Из-под коротких рукавов выглядывали безобразно тощие руки.

Ночь была холодной, но с наступлением дня лучше не стало. Оказавшись в вагоне, мальчик задрожал, но на его личике не было ни единой эмоции. Он смотрел по сторонам, но будто не замечал ничего вокруг. Мужчина, державший его за руку, был таким же.

Проходя мимо Айши, мальчик вдруг остановился. В его глазах появилось осознанное выражение. Но смотрел он не на девушку, а на Лути. Мальчик дернул мужчину за руку и указал пальцем на собаку:

— Папа, смотри, у этой девочки есть еда.

Айша злобно посмотрела на двоих новопребывших и упрятала собаку обратно под куртку. Мужчина равнодушно окинул её взглядом и повёл мальчика дальше.

— Маленький ублюдок, — прошипела Айша в след.

— Этот ребёнок просто голоден, — спокойно произнёс Аминтас.

— Не мои проблемы.

— А ты всегда думаешь только о своих проблемах, да?

— Если бы я и дальше придерживалась этого, то не оказалась бы здесь, — тихо ответила Айша, почесывая подругу под курткой.

— Хочешь сказать, что в твоём проебе есть чужая вина? — усмехнувшись спросил Аминтас.

— Я не любитель скидывать что-то на другого, — ответила девушка. Она старательно куталась в куртку, прижамала теплую Лути к себе ближе, но все равно дрожала.

И когда из хрипучих громкоговорителей заиграла заунывная, скрипучая похоронная музыка, Айшу стало колотить не только от холода.

Мелодия разливалась по вагону, окончательно убивая надежду в людях. Из-за хрипа слов было не разобрать, но посыл был ясен: вы все скоро умрёте. Смесь духовых инструментов и скрипки, то утихала, то становилась через чур громкой, то замедлилась, то превращалась в польку. Искореженная версия цыганского похоронного марша.

Какой-то мужчина истошно завопил и бросился головой в стену. Он не смог разогнаться достаточно, чтобы разбиться в кровь или потерять сознание, поэтому повторил попытку. Его схватили сразу несколько человек, насильно удерживая на месте. Охранников внутри вагона не было, да им все равно было плевать, поэтому заключённые пытались сами справиться с обезумевшим мужчиной.

А динамики продолжали хрипеть, громкость была на максимуме. Лути тихонько заскулила, маленький мальчик вытянул шею, оглядываясь по сторонам. Кто-то начал рыдать, некоторые зашептали молитвы. И поезд медленно шел по рельсам.

Аминтас неожиданно поддался вперёд и сгреб Айшу в охапку. Девушка, до этого поглащенная музыкой, резко вышла из подобия транса.