Поэзия просветления. Поэмы древних чаньских мастеров - страница 26

Других деревьев нет в сандаловом лесу.

В густых и тесных зарослях гуляет лев.

По тихим рощам он расхаживает чинно,

И звери все и птицы держатся поодаль.

Животных стаи устремляются за львом,

Который в возрасте трехлетнем рык издать способен.

И если Дхармы Властелину вызов бросит дикий лис,

Он чудищу подобен, пасть распахнувшему за сотни лет.

Не стоит принимать за одолженье ученье о всецелом просветлении внезапном.

Неразрешенные сомненья лишь спор решить способен.

Не то чтоб я, монах, в горах живущий, вдруг сделался самонадеян,

Но к совершенству устремленье тебя низвергнуть может в яму как постоянства, так и прекращенья.

Вся ложь – не ложь; и в истине нет истин;

И тысячами миль уводит в сторону мельчайший сбой.

Если все правильно, то станет Буддой сразу дочь дракона;

Если ошибка, Суракшатра в ад живым сойдет.

С лет юных знания копил я,

Читая сутры, шастры, толкованья.

Без перерыва различая имена и формы,

Я только утруждал себя подсчетом всех песчинок в море.

Меня сурово Татхагата упрекнул:

Зачем считать сокровища чужие?

Я понял, что бесплодны все метанья;

Так много лет растратил я напрасно.

Когда способности не обладают силой, а пониманье – истины бежит,

Внезапным просветленьем и всецелым никто и никогда не овладеет.

Монахи Хинаяны, хоть усердны, давно забыли о сознанье Дао.

Последователь внешнего пути умен, быть может, но о мудрости не слышал.

Невежды и глупцы все полагают:

Сам по себе кулак, сам по себе и палец, что указует нам на это и другое.

Не отличая палец от луны, они в бесплодной практике погрязли;

Лишь предаются созерцанию иллюзий из сферы ощущений и объектов.

Без восприятия единой дхармы Татхагата.

Лишь он Верховным Наблюдателем зовется.

Когда достигнут этот результат, иссякнет сила всех кармических препятствий.

Но если нет подобных достижений, с долгами кармы нужно расплатиться.

Даже охвачен голодом смертельным, ты не способен царской трапезы отведать.

Коль так, ты излечиться не сумеешь, пусть даже царь врачей тебя осмотрит.

В желаний сфере Чань осуществляя, ты пробуждаешь к жизни силу знанья.

Непобедимую, как тот упорный лотос, что вырос среди языков огня.

Пускай Прадханашура заповедь нарушил, он к нерожденному всецело пробудился;

Давно достиг он состоянья Будды, да и поныне пребывает в нем.

Когда бесстрашно проповедуем ученье, рычанью льва пытаясь подражать,

То лишь упорней мысли всех упрямцев.

Они по-прежнему обеты нарушают и против Бодхи действуют всегда,

Не будучи способны видеть тайну, которую откроет Татхагата.

Нарушили обеты два монаха – обет против разврата и убийства.

Упали, узким знаньем обладавший, преувеличил значимость греха.

Вималакирти же великий мгновенно их сомнения рассеял.

Подобно солнцу жаркому, в лучах которого растает снег и лед.

Непостижима сила тех, кто враз освободился,

Способности бесчисленные их несметны, что песчинки в водах Ганга.

Четыре подношенья совершат они Всем, в том числе и тем, кто десять тысяч унций злата получил.

Разбить все тело, кости в порошок смолоть – неравная расплата

За те слова, что к просветленью направляют за множество бесчисленных эпох.

Царь Дхармы – самый высший в этом мире;

Сознанье, что бесчисленные сонмы Татхагат тождественны друг другу.

Сейчас я покажу вам жемчуг всевершащий;

Кто верит, тот [от Дхармы] не отходит.

Он ясно видит: нету ничего,

Ни личности, ни Будд не существует.

Тысячемирия великого миры бессчетные подобны пузырькам на глади моря,

Святые все и мудрецы ударам молнии подобны.

Под страхом колеса железного, что в голову летит.

Нельзя всецело чистое самадхи и мудрость потерять.

Холодным солнце может стать, луна – от жара раскалиться.

Но над ученьем истинным все демоны не властны.

Когда степенно слон шагает.

Как может богомол его остановить?

Не ходит заячьей тропинкой слон:

Кто просветлен обычных правил не вершит.

Не клевещи на небо, наблюдая за ним через отверстие в тростинке.

Для тех, кто знанием еще не обладает, я ключ даю к дальнейшему пути.