Поэзия скальдов - страница 14

чайно и то, что б «Младшей Эдде» слова «руны» и «искусство скальда» употреблены в одном месте как синонимы.

Не случайно, конечно, и то, что Эгиль, самый знаменитый из скальдов, владел не только скальди-ческим искусством, но и рунической магией. Вот что рассказывается в «Саге об Эгиле». Когда Эгилю на пиру был поднесен рог с брагой, смешанной с ядом, он воткнул себе в ладонь нож, принял рог, вырезал на нем руны и окрасил их своей кровью. Рог разлетелся на куски. В постели одной больной девушки, которой он взялся помочь, Эгиль нашел рыбью кость, на которой были вырезаны руны. Эгиль обнаружил, что руны были вырезаны неправильно и что именно это было причиной болезни девушки. Он соскоблил руны, бросил их в огонь и, вырезав новые руны, положил их под подушку больной девушки. Уезжая из Норвегии после ряда столкновений с норвежским королем Эйриком Кровавая Секира, который объявил Эгиля вне закона, Эгиль высадился на прибрежный остров, воздвигнул там жердь с насаженным на нее лошадиным черепом и вырезал на ней рунами заклятье, призывающее духов страны прогнать Эйрика и его жену Гуннхильд из Норвегии.

Но своеобразие скальдического искусства как типа творчества проявляется, пожалуй, всего яснее в том, как употреблялись сами слова «скальд», «поэзия» и т. п. в древнеисландском языке.

Слово «скальд» (skald) употреблялось в древнеисландском языке совершенно не так, как слово «поэт» употребляется в современных языках (кстати сказать, в исландском языке слово это и в грамматическом отношении своеобразно: оно среднего рода, так что скальд —это «оно», а не «он»). О сотнях исландцев, упоминаемых в древнеисландской литературе, говорится, что они были авторами стихов, и многие из этих стихов сохранились. Всякий такой автор стихов мог быть назван «скальдом». Не имело значения, сочинял ли он стихи обычно или сочинил их только в одном-единственном случае, были ли его стихи, по мнению его современников, хорошими или плохими. Таким образом, слово «скальд» значило просто «автор данных стихов» и ничего больше. Поэтому авторы стихов нередко употребляли слово «скальд» или заменяющее его описательное выражение вместо местоимения «я». Очень характерно, однако, что, хотя в древнеисландском языке были слова со значением «автор стихов» (skald) и «сочинять стихи» (yrkja), в нем не было слов со значением «автор» или «сочинять». Это, конечно, естественное следствие того, что авторство осознавалось только в отношении поэзии, но не прозы, и притом только в отношении поэзии скальдической.

Слово «поэзия» (skaldskap) употреблялось в древнеисландском языке либо в значении «стихи», либо в значении «сочинение стихов». Вместе с тем сочинение стихов считалось совершенно таким же умением, как например езда верхом, игра в шашки, стрельба из лука, гребля, игра на арфе и т. п. Норвежский король Харальд Суровый (умер в 1066 г.) говорит в одной из своих строф, что он владеет восемью умениями, в том числе умением слагать стихи. Оркнейский ярл Рёгнвальд Кали (умер в 1158 г.) в одной из своих строф называет девять умений, которыми он владеет, и на последнем месте — умение слагать стихи. По-древнеисландски каждое такое умение называлось словом (lfjrott), которое обычно переводится словом «искусство». Но в сущности значение этого слова совсем не похоже на значение слова «искусство». Характерно, что в современном исландском языке слово это значит только «спорт» или «физическая культура».

«Я слагаю стихи», «я умею слагать стихи», «я хорошо слагаю стихи» — вот к чему, как правило, сводится то, что скальд говорит в своих стихах о себе как авторе и о своем искусстве. «Я начал слагать стихи о битве», «слова поэзии текут из моих губ», «я предлагаю конунгу превосходные стихи», «мне дана находка Одина» (т. е. мне дано искусство слагать стихи), «я начинаю хвалебную песнь», «я покончил со стевом» (т. е. перешел к средней части хвалебной песни) и т. п. — вставные предложения такого рода густо рассеяны по скальдическим хвалебным песням. То, что Эгиль в заключении своей поэмы «Утрата сыновей» говорит о своем искусстве как даре, данном ему в искупление его потерь, — единственный случай, когда автор скальдических стихов высказывает какое-то личное отношение к поэзии.