Погоня за «оборотнем» - страница 34
«Невозмутимый Д» бросил еще один шарик и попал в ободок стакана.
— Знаешь, Генри как-то сказал (он, как обычно, флиртовал со мной), что единственное, о чем он сожалеет, так это о том, что он никогда не трахал черненькую. Он не так выразился — со мной он ведет себя по-джентльменски. Он сказал «не любил черную женщину». Я знаю, что ты чувствуешь то же самое — тебе хочется белой девочки.
Сейчас я собираюсь спуститься на эспланаду. Поеду в северную часть города или даже на север штата, как придется. Завтра, послезавтра я решу — поеду ли я на юг до конца лета или куда-нибудь еще. Ты тоже решай, а когда решишь — дай мне знать. Но не приезжай ко мне, пока не решишь окончательно, слышишь?
Шираз ушла.
«Невозмутимый Д» вытер нож тем, что осталось от салфетки, и согнул его в вопросительный знак.
Глава 11
Бомж залез в коробку как можно дальше. Слишком многие разыскивали его в последнее время, а ведь он мог вернуться в Купертино, штат Калифорния, и его фамилия украшала бы почтовый ящик и телефонную книгу. Он был бы опять с женой, детьми — четверо их было или трое? Бассейн, теннисный корт, «мазда» (его), «вольво» (жены), всепроходимые велосипеды БМХ (детей), малая Лига, младшие скауты, неспешная жизнь, свободное время, почетное звание «Служащий года» на… на… Где он раньше работал? Он почти что, когда появилась та женщина, которая выглядела не совсем как полицейский, но что-то говорило об этом, он почти что… почти что… Почти что?
Он почти что забыл свое имя. Он был уверен, что она спросит, как его зовут, особенно после того, как он дал ей…
Солнцезащитные очки.
Но она не спросила имени.
Или спросила?
Он выкурил последние сигареты…
«Мальборо».
Он выкурил последние сигареты «Мальборо», которые она ему дала, хотя это было не так давно, это было…
Он сохранил несколько окурков и нашел одну целую, нетронутую, неначатую сигарету «Уинстон» недалеко от того места, где он нашел…
Солнцезащитные очки.
«Уинстон» на вкус такие же хорошие, как… Как…
У него был кусок пиццы и яблоко, которые он подобрал на Корейском рынке. У него было тридцать долларов, которые ему дала женщина, выглядевшая не совсем как полицейский, но что-то говорило ему об этом, доллары, которые он непременно хотел сохранить до следующей зимы. Он был богатым. Он ни в ком не нуждался. Почему его все разыскивали?
Нет, не все. Только человек-аллигатор.
Его ребята — а их было трое: Эми, Кэвин, Дэвид, — когда им было два или три годика, пели песенку о человеке-аллигаторе. Нет, не о нем. О пироге из аллигатора.
Он был одет как хиппи, этот человек-аллигатор.
Темно-синяя аллигаторская рубашка, желтовато-коричневые широкие брюки с жакетом, хлопчатобумажный ремень, синие носки, коричневые мокасины. Никто так теперь не одевался. Ну, может, несколько человек в… в… Несколько человек в местах, где он когда-то работал, так одевались… Те, кто ходил в детстве в подготовительную школу и колледж Айви Лиг, чьих жен звали Пидж и Маффи, а детям давали имена: Картер, Мейтленд и…
Через руку у него было перекинуто спортивного покроя пальто. «Коксакер». Нет, нет, нет. «Сир-сакер».
«Виджанс».
Там кто-то. Стучит. В мою дверь.
— Ты?
Человек. Стучит. В мою дверь.
— Ты там, Ю?
Ты-там-ю. Ты-там-ю. Ты-там-ю.
Хью. Он говорит: «Хью. Ты там, Хью».
Ты.
Я?
— Хью? Это Майк.
Майка-гайка. Майка-гайка.
— Хью, это Майк, я вернулся, только что вернулся из Филадельфии, я там шваброй орудовал на Хьюстон-стрит. Один парень в Купе-де-Виль дал мне «Энди Джексона», и я решил поехать в Филадельфию поискать работу. Я купил себе хот-дог и апельсиновый напиток, сел в фирменный поезд «Амтрак». Я поехал в Филадельфию, там тоже работы нет. Я вернулся, и вот я здесь. Тут один парень спрашивал, Хью, тебя. Тебя не было, ты где-то шваброй орудовал. Я ему ничего не сказал. Я вычислил, что он был, ну ты знаешь, от твоей жены, было похоже на то, может быть, не знаю, это был следователь по страхованию или что-то в этом роде.