Погонялово "Маньяк" - страница 7

— Аф! — подал голос Ерик, на своих кривых подходя к моей кровати, на которой я продолжала лежать и гипнотизировать книгу.

— Запрыгивай, — пробормотала, похлопав ладонью по покрывалу. — Будем страдать вместе. И да, если сегодня ночью ты удумаешь храпеть, делай это погромче, чтобы там, — указала рукой на злополучную стену, — все слышали.

Кажется, меня поняли. Посмотрели сочувственно, потом облизали языком морду и запрыгнули ко мне на кровать. Со второй попытки. Все-таки мопс у нас был упитанный, тяжелый. Его так и тянуло к полу.

Сама не знаю, каким чудом смогла заснуть. Наверное, смирилась с тем, что там, у себя в комнате, Веник продолжает страдать под тяжелый рок, а тут, рядом, Гоголь со своими приятелями, все никак не разойдутся по койкам и таки дадут поспать одной неудачливой девчонке. Хотя… последнее было уже не нужно.

Глава 2

Воскресение прошло более-менее спокойно. Я наконец-то смогла немного почитать, позаниматься и нормально поесть. А то накануне мне постоянно что-то мешало. Точнее, кто-то.

— Лиска, будь другом, погуляй с Ериком! — послышался за дверью моей комнаты вопль Веника.

Я только-только села за дополнительные задания (второй раз за этот день), как меня вновь куда-то дергают. В смысле, не куда-то, а на прогулку с любимцем семьи.

— Сегодня твоя очередь! — парировала я, открывая учебник на нужной странице. Ничего не слышу, ни на что не реагирую. Даже на скользящие по гладкому дереву коготки мопса. И скулеж его тоже не слышу. Почти…

— Я страдаю, систер, разве это не повод стать затворником? — продолжал ныть брат.

Открыв дверь, он встал на пороге и, облокотившись о косяк, самозабвенно продолжил втирать мне о своих страданиях:

— Посмотри на меня, — младший коснулся ладонью груди у самого сердца, — бледен, изможден, почти мертв.

— М-да, — пробормотала, полностью поворачиваясь на стуле лицом к брату. До этого я лишь косила в его сторону. — И актер из тебя не очень, знаешь об этом?

— Ну, систер, — нытья в голосе Веньки стало еще больше. — На самом деле паршиво. Ничего не хочу.

Внимательнее посмотрела на Вениамина, отмечая про себя, что если он и дальше продолжит страдать и изводить свою нервную систему тяжелой музыкой, то скоро ему прямая дорога на кладбище. В том смысле, что из рокера, он вполне может стать готом. Этого наша матушка точно не вынесет.

— С одним условием, — тыкнув в сторону брата пальцем, проговорила я, — сегодня ты свой кошмар слушаешь в наушниках.

— Ладно, — быстро согласился тот. Слишком быстро. Поэтому я добавила:

— На минимальной громкости.

— Но систе-е-ер, — опять заканючил братишка. — А если Юлька придет? И ей тоже захочется пострадать под «KORN»?

— Один наушник торжественно всунешь ей в ухо.

— Ты меня без ножа режешь, — кажется, ныть входит у моего братца в привычку.

— Так что? — никак не отреагировала на его страдания. Привыкла уже за две недели. — Договорились? Или сам пойдешь?

Брат посмотрел мне за спину, на окно, в котором была хорошо видна темная тяжелая туча. Скоро начнется дождь. Если продолжим препираться, я точно под него попаду (если соизволю войти в положение младшенького). И Ерик, крутящийся сейчас у моих ног — тоже.

— На раздумья у тебя три секунды, — приготовившись загибать пальцы, сказала я, строго посматривая на Веника. — Обратный отсчет пошел. Один…

— Договорились, — выдавил из себя согласие с моими условиями Вениамин.

— Аф! — радостно вторил ему Ерик.

— Тогда на выход, — махнула рукой, давая тем самым понять, что разговор считаю оконченным. — Мне переодеться нужно.

Мопс уходить ни в какую не хотел. Пришлось смириться с его присутствием. Впрочем, пес не стал наблюдать за моими переодеваниями. Плюхнувшись на ковер, он положил морду на передние лапы и замер, кажется, приготовившись ко сну.

Натянув на себя очередной спортивный костюм (А в чем еще с собакой гулять? Не при полном же параде?), снова убрала волосы в высокий хвост и пошла на выход из комнаты. Позвала с собой Ерика. Тот никак не отреагировал. Лишь громко хрюкнул. Ладно… не в первой…

Вернувшись к себе, наклонилась над якобы спящим псом и подняла того на руки, держа Ерика как лялечку. Увесистую такую, упитанную.