Пограничная зона - страница 39

Вьетнамчата рассеиваются, а я покидаю мое временное убежище. Выхожу из летаргии. Больше никакой небрежности. Никакой расслабленности. У меня есть цель.

— Антуан.

— Сисси, это ты, где ты? Что случилось?

— Антуан…

— Сисси, в чем дело?

— Антуан…

— Сисси, да скажешь ты мне, наконец, в чем дело?

— Моя бабушка… моя бабушка, моя мама… умерла.

— Ах ты, Господи, Сисси, я сейчас приеду… Где ты?

— Антуан, я надеюсь сдохнуть. Сдохнуть! Не приезжай, я не желаю тебе зла, надеюсь, ты понимаешь. Я всем причиняю зло. Одолжи мне денег, я должна похоронить бабушку.

— Сисси, я еду…

— Ты ничего не понял!.. Мне нужны деньги! Я хочу похоронить мою бабушку, но не желаю тебя видеть, потому что боюсь причинить тебе вред. Пришли мне денег, вот и все! Переведи на мой счет.

— Но, Сисси… банки закрыты. Как же я?..

Я вешаю трубку. Нужно немедленно позвонить кому-нибудь другому. Мне необходимы деньги, но у кого попросить? У кого же?

— Эрик, это Сисси.

— Ух ты! Давненько я тебя не слышал.

— Угу.

— Что поделываешь? Я скучал без тебя. Почему ты тогда исчезла? Почему ушла и куда? Почему?

— Эрик, моя бабушка умерла. Мне нужны деньги на похороны.

— Хорошо, я дам.

— Эрик, ты мне поможешь? Мне нужен ночлег. Снимешь мне номер на сегодня?

— Конечно! Где встретимся?

— Перед отелем «Шато де Ларгоа».

И все начинается снова. Мне кажется, я переживала это уже миллион раз. Я в гостинице, лежу на кровати. Правда, теперь я знаю номер комнаты — 13. Я на этом настояла. Это число приносит несчастье — как я. Известно мне и название моего отеля — «Шато де Ларгоа». Замок для принцессы, Сисси. Воздушный замок, замок для разочаровавшейся Золушки. «Золушка» всегда была моей любимой сказкой. Не знаю даже, сколько раз мне читала ее бабуля: сто, двести, тысячу. Я всегда хотела быть Золушкой, и чтобы прекрасный принц вызволил меня из моего трагического плена. Но принцы… Антуан некоторое время был им, но я все разрушила. А Эрик был принцем? Нет. Он был огромной лягушкой, прыгающей по кровати. Голым, жирным и липким.

Я вытягиваюсь на кровати. Эрик карабкается вверх, чтобы навалиться на меня. Какой же он тяжелый… Я чувствую себя одной из салемских ведьм, которых заживо хоронили под тяжелыми валунами. Ну давай, раздави меня. Я хочу задохнуться. Я закрываю глаза. Он совершает телодвижения, шарит руками, целует мою кожу, которая мне уже почти что и не принадлежит. Он шумно дышит. Моя бабушка ужасно хрипела. Эрик дышит и издает всякие-разные забавные звуки — словно животное во время гона. Отвратительно. Я бы предпочла бесконечно слушать бабулины предсмертные хрипы. Руки Эрика, не знающие покоя, мешают мне сосредоточиться. Руки и дыхание. Я впервые не напилась. Забыла — в кои веки раз. Реальная жизнь — жестокая штука. Пальцы Эрика влезают во все дырки, какие только могут отыскать. Я устала. Я бы хотела полежать еще немного рядом с моей бабулей. Кстати, от меня по-прежнему пахнет смертью. А он все обнюхивает и обнюхивает меня. Должно быть, запах смерти его возбуждает.

Он меня переворачивает. Хочет, чтобы я оказалась сверху. Чтобы села на его толстый живот. Хочет смотреть на меня. Смотреть на мое маленькое, все сильнее худеющее тело. Тельце, стремительно теряющее форму. А еще он хотел бы, чтобы я на него смотрела. Сисси, взгляни на меня. Но я не могу. Сисси, открой глаза. Я делаю над собой усилие и разлепляю веки. Оглядываю всю комнату, только на Эрика не смотрю. Все вокруг белое. Стены белые, простыни белые, шторы белые. Все, абсолютно все. Кроме него. Эрик пытается проникнуть в меня, но я сдвигаю ноги. Я не могу. Больше не могу.

— Эрик, уходи.

— Но… но…

— Уходи, умоляю тебя. Мне нужно остаться одной… Хоть на мгновение. Пожалуйста!

Эрик встает и уходит, не говоря ни слова. С видом побитой собаки. Вялый отросток болтается между ног. Он сейчас похож на того самого парня, который трахал меня в этом самом отеле несколько лет назад. Но сейчас я лежу на кровати в комнате № 13 отеля «Шато де Ларгоа» и не плачу. Глаза у меня сухие, как осенние листья, вроде тех, что изображают на рекламе увлажняющего крема. Да, ты была права, Буля. Моя красота меня губит.