Погребенный кинжал - страница 60

— Там.

Йотун коротко кивнул и двинулся к проходу. Быстрыми, почти что скупыми движениями своего топора он срубил петли; срезы заблестели в полумраке помещения. Рубио шагнул вперед и как можно тише снял со своего места широкую дверь. Из темноты дыхнуло затхлой вонью, но псайкер шагнул вслед за Йотуном внутрь.

Следующим помещением была металлическая камера, когда–то служившая огромным холодильником для мяса. Теперь же она был заполнена кубическими клетками, небрежно наваленными друг на друга. Большинство из них были пусты, но в некоторых томились измученные люди в лохмотьях. У каждого обритого пленника — точнее, пленницы — можно было разглядеть почетные татуировки Сестринства Безмолвия. Тайлос ощутил, как при виде этих несчастных в его душе поднимается ярость.

Йотун двинулся между рядами клеток, срывая замки. Освобожденные женщины, спотыкаясь, выходили из своих крошечных тюрем, не обращая внимания ни на легионеров, ни друг на друга. Их глаза были пусты, а лица не выражали эмоций.

Все они что–то говорили, некоторые неразборчиво бормотали, а другие произносили слова хриплым шепотом. Рубио прислушался, надеясь, как и в тот раз с Джидасиан, разобрать какие–то осмысленные фразы среди бессвязно бормочущего хора, но не смог.

— Теперь мы знаем, почему здесь нельзя было ничего почувствовать, — заметил Йотун. — Парии, — он произнес это слово с явным отвращением, и Рубио разделял его антипатию.

— В самом деле… — он запнулся, краем глаза уловив резкое, неожиданное движение в открытом люке позади них. Рубио развернулся, заметив человека в громоздком защитном костюме. Вырисовывающаяся на фоне сияния биолюминов в другом помещении фигура была коренастой и нескладной, и всё же незнакомец среагировал довольно быстро. Вильнув и пригнувшись, фигура в скафандре выскочила обратно в коридор.

Воин бросился вслед за контрабандистом, занеся гладий для смертельного удара сверху вниз. Безупречным выпадом он пробил рюкзак скафандра, позвоночник и грудь незнакомца прежде, чем тот смог уйти.

Но что–то было не так. Лезвие будто чиркнуло о что–то во время удара, а фигура незнакомца исказилась, падая и меняя форму. Шлем с черным забралом ударился о палубу и треснул — из него вырвался поток блестящих, жужжащих мух.

Скафандр сдулся, став похожим на сброшенную оболочку рептилии, и поток насекомых с ревом устремился в коридор. Выйдя вслед за Рубио, Йотун шагнул вперед и отшвырнул сломанный шлем. Внутри виднелся изуродованный, почерневший и наполовину обглоданный череп.

— Еще одно злодеяние, требующее расплаты, — хмуро сказал он.

Тайлос услышал, как со всех сторон начало доноситься ответное жужжание, эхом отражавшееся в проходах древнего корабля, и мгновение спустя у него в шлеме раздался рычащий голос Варрена.

— Рубио! Контрабандисты делают… что–то! Кричат! Я вижу дюжину или больше, они направляются в вашу сторону!

Псайкер заколебался, взвешивая варианты. Это были явные признаки воздействия варпа на реальность, и одним из непреложных обетов Странствующих Рыцарей была полная зачистка подобных мест от всех возможных следов заражения, даже если это означало потери среди невинных.

Но воин не собирался позволять этим пленникам погибнуть, не тогда, когда было ещё так много вопросов, на которые они могли бы получить ответы.

— Варрен, Галлор. Встречаемся на месте входа, мы выйдем с небоеспособными выжившими, — он бросил взгляд на Йотуна. — Доставим их в безопасное место, да?

Йотун склонил голову набок.

— И что именно ты собираешься делать?

В коридорах звенело эхо металлического грохота — толпа врагов двигалась к Астартес.

— Я задержу их, — сказал Рубио, поднимая свой силовой меч и готовясь к бою.

Варрен побежал вдоль кромки лагеря, Галлор следовал за ним по пятам, они оба открывали огонь по всему, что двигалось — но каждый выстрел пробивал одетые в скафандры фигуры насквозь, не нанося им ощутимого вреда, и взрывался в джунглях далеко позади. Жужжащая черная дымка клубилась над входными и выходными отверстиями, а висящие над головой тела корчились и тряслись в гротескном сочувствии.

Он поднял глаза и увидел, как распухшие животы лопаются, открывая взору роящиеся массы толстых личинок и еще большее число новорожденных трупных мух, заполняющих всё свободное пространство под пластиковым покровом.