Похищающая души - страница 12
— Ладно, — вздохнул Кэл и опустился на стул.
— Вот так просто? — моргнул Гейдж.
— Хочешь верь, хочешь нет, но твоему суждению я доверяю больше, чем чьему-либо.
— А как же Мара? — улыбнулся Гейдж.
— Мара из тех, кто сначала делает, а потом думает. Иногда я вообще не доверяю ее суждению, — но это не мешало ему ее любить.
— Тебе удалось поспать? — Гейдж поправил на носу очки.
На губах Кэла заиграла удовлетворенная усмешка, и Гейдж уставился на непривычный вид. С тех пор как Кэл сошелся — нет, «сошелся» ни в коей мере не отражало произошедшее — столкнулся с рыжеволосой налетчицей на разум, он стал гораздо чаще улыбаться.
— Я убеждал Мару полюбоваться восходом.
— Было красиво, — Гейдж вспомнил ареол светлых волос и тонкие ноги, согретые первыми солнечными лучами.
— О, мы все пропустили, — улыбка Кэла стала шире. — Мара слишком увлеклась, убеждая меня, что ранним утром можно найти куда более приятные занятия.
Гейдж почувствовал зависть настолько острую, что от нее перехватило дыхание. Он долгое время смотрел, как Кэл жертвует всем — сначала в качестве агента своей страны, а потом лидера Приюта — снова и снова рискуя жизнью, спасая аномалии и предоставляя им убежище на острове. Кэл всегда считал, что невероятно мощные уникальные способности лишают его малейшего шанса на личную жизнь.
Когда друг нашел Мару, Гейдж пришел в восторг. Но, черт возьми, начал тосковать по собственному счастью.
— Ты уверен в Кейт?
— Нужно переговорить с жителями острова и попросить их быть осторожными, но да, я уверен, — кивнул Гейдж. — Для исцеления нужно нечто большее, чем сидеть в четырех стенах.
Еще мгновение Кэл молчал.
— Ладно. Я предупрежу службу безопасности. Ты отвечаешь за Кейт и удерживаешь ее на территории медицинского центра, — он закинул ногу на ногу, положив лодыжку одной на колено второй. — Как думаешь, она решит остаться в Приюте?
До похищения Кейт интересовалась поездкой в Приют, чтобы больше узнать о своей способности, но теперь…
— Нет. Она хочет жить прежней жизнью.
— Это может быть неосуществимо. Все мы знаем, как редко есть возможность вернуться.
Гейдж посмотрел в окно. Кэл никогда не винил его в проведенных экспериментах и их результатах, но это не умаляло вины. Гейдж ни на минуту не забывал, что сотворил с теми аномалиями. Они сами подписались, но это не имело значения. Он всегда помнил, как использовал их в своем эгоистическом научном интересе и не помог им.
— Ты сегодня вечером пойдешь в кино? — спросил Кэл.
— Возможно, — пожал плечами Гейдж.
Раз в месяц все жители острова собирались на улице перед большим экраном. Дети баловались, взрослые от них не отставали, и все объедались попкорном. Гейджу казалось неправильным ходить веселиться, в то время как Кейт страдает в одиночестве.
Кэл направился к выходу, но в дверях остановился.
— Не хочешь перед фильмом зайти к нам поужинать?
— Мара готовит?
— К сожалению, — скривился Кэл.
— Тогда, пожалуй, я пасс, — Гейджу нравилась женщина друга, особенно то, что она помогала Кэлу обрести покой. Однако ему очень не нравилось, когда Мара рисковала готовить.
— Ну, увидимся позже, — сказал Кэл.
После его ухода Гейдж попытался снова заняться работой. В конечном итоге он устал притворяться и откинулся на спинку стула. Глянув в окно, Гейдж нашел взглядом бельевую веревку. На легком ветру развевались аккуратно развешанные вещи.
Но не было ни намека на присутствие Кейт.
Вскочив на ноги, Гейдж выбежал из кабинета и, миновав лабораторию, бросился туда, где оставил свою пациентку.
По-прежнему ни намека. Иисус, неужели он ошибся? Уперев руки в бедра, Гейдж начал всматриваться в деревья. Он только что отпустил опасную убийцу свободно разгуливать по острову?
— Испугался, что я сбежала, док?
Развернувшись, он увидел Кейт сидящей на земле и навалившейся спиной на ствол пальмы. Сердцебиение, успевшее стать бешеным, замедлилось. Подойдя ближе, Гейдж увидел, что с выбранного ею места открывается прекрасный вид на поляну у подножия холма.
И на играющих детей.
Гейдж сел рядом с Кейт. Две девочки внизу бегали по кругу и смеялись. Они пытались обогнать маленького мальчика. Кейт смотрела на них с лицом настолько непроницаемым, что напоминала статую.