Похититель ее невинности - страница 23

— Это так мило.

Он нахмурился.

— Через полгода нас привели на главный двор. Один из вожаков вывел мать-собаку и щенков. Он приказал нам убить их. Такое вот испытание, чтобы научить нас блокировать эмоции и напомнить, что любовь делает нас слабыми.

Пеппер прикрыла ладонями нос и рот.

— О боже, он порезал тебя за то, что ты плакал?

— Я не плакал. Даже не вздрогнул. Я кое-что знал.

— Тогда откуда у тебя этот шрам?

— Они забыли одного из щенков. Я спрятал его в своей хижине и старался держать в безопасности, но когда он вырос, ему захотелось поиграть, и я не смог заставить его замолчать. Когда они узнали, что я сделал, меня избили и заставили смотреть, как убивают щенка, а затем использовали мачете, чтобы порезать мое лицо.

— Зачем им это делать?

— В назидание остальным ребятам, чтобы они не нарушали правил. Видимое напоминание.

Эти придурки уничтожили его тело и душу. Но теперь Вайпер стал мужчиной и никогда больше не станет жертвой. Он вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате, не нуждаясь в сочувствии Пеппер.

— Где теперь эти мерзкие люди?

— Они мертвы. Все до единого.

— Ох. Как они умерли? — спросила она.

— Я убил их.

Ему пришлось долго ждать. Только когда физически окреп, после долгих лет тренировок, он осмелился дать отпор. Они превратили его в злобное животное, не задумываясь о долгосрочных последствиях. Воспоминания о том дне, когда он отомстил и уничтожил их злые жизни, до сих пор вызывали в нем дикую радость. С тех пор он только и делал, что убивал.

Он ожидал, что Пеппер отвернется с отвращением, осудит его, возненавидит. Нелегко делиться такими темными секретами. Вместо этого она встала и обняла его за талию.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Я даже представить себе не могу, как можно так жить. Ни один ребенок не должен пройти через то, через что прошел ты.

— Теперь ты знаешь, — произнес он, пытаясь изобразить равнодушие.

Она прижалась головой к его обнаженной груди. Он слегка обнял ее. Когда она начала целовать, медленно, чувственно, его эмоции сменились похотью. Страсть зрела в воздухе, питая их взаимное желание.

— Пеппер, не начинай то, что не можешь закончить. Я уже говорил, что ты моя, поэтому мне остается только сдерживаться так долго, как смогу.

— Может быть, я не хочу, чтобы ты сдерживался.

Если уж кто кого использует, так это она. Не может быть, чтобы такая хорошая девушка как Пеппер, хотела чего-то большего, чем интрижка с таким мужчиной, как Вайпер. Конечно, она права — она заслуживала большего; она заслуживала мужчину, который не был сломлен. Но он не откажет ей, не тогда, когда еле сдерживался, не переставая вспоминать ее тихие стоны при их совместном принятии душа.

— Сними футболку, — попросил он. — Я хочу видеть твою грудь.

Она даже не стала спорить, стянув через голову футболку и бросив ее на диван. Черт, она выглядела превосходно, тело, не страдающее худобой, со всеми мягкими изгибами и молочно-белой плотью. Пеппер была олицетворением юности и невинности. И он должен заявить на нее права, хотя и знал, что не заслуживает ее.

— Ты больше не стесняешься?

Пеппер покачала головой.

— Ты первый мужчина, который заставил меня почувствовать себя красивой в моем собственном теле. Надеюсь, ты не врал.

Он потер свою твердую, как камень, эрекцию, расположившуюся по диагонали в его штанах для бега.

— Мне не нужно лгать. Если бы не хотел тебя, я бы не позволил тебе прикоснуться ко мне.

— Ты хочешь меня сейчас?

Вайпер зарычал, притягивая ее к себе. Он никогда раньше не брал девственницу и за последние несколько дней не думал ни о чем другом.

— Хватит ждать, малышка. Сегодня я сделаю тебя своей, — он подхватил ее на руки, и она мило взвизгнула. В квартире уже стемнело, только огни большого города отражались в многочисленных окнах. Он пинком распахнул дверь своей спальни и бросил ее на кровать.

— Я возьму презервативы, — сказал он.

Она покачала головой.

— Я принимаю противозачаточные таблетки. Хочу чувствовать тебя. Настоящего тебя.

Он смотрел на ее обнаженное тело, грудь поднималась и опускалась. Ее светлые волосы веером рассыпались по темно-синим простыням, и ее женственный аромат заполнил комнату. В ее глазах читалась неуверенность, но также и доверие. Ему это нравилось.