Похитители разума - страница 16
— Мне бы хотелось подарить такой необыкновенный сувенир, который никогда не потеряется и вечно будет с тобой.
— Я хочу именно такой вечный подарок, — оживленно говорит восторженная Люцина.
— Вот видишь ту звездочку, справа над липой. Самую крупную?
— Вижу, Мечик! Ту, которая ярче других.
— Пока будет светить та звездочка и излучать дальний, мерцающий свет — до тех пор буду любить тебя. Если случайно окажемся в разлуке, взгляни на звезду и узнаешь: жив ли я и что думаю о тебе; она передаст тебе мои мысли. А если случится — погаснет звезда, знай, что нет меня больше в живых.
Офицер чувствует, как к губам его прижалась рука Люцины.
— Замолчи, Мечик! Я не хочу жить, если звездочка потухнет…
И снова луна прикрылась облаком.
2. Сон наяву
Всему бывает конец.
Окончился и именинный бал, и Люцине жаль прошедших мгновений… Но что жалеть о прошедшем прекрасном дне, когда завтрашний будет еще прекраснее!..
Утомленная, но возбужденная и радостная, прошла она в свою спальню. Все казалось новым, как бы омытым, освеженным великой радостью, будто впервые увидела она знакомые предметы, рассматривала и трогала каждую вещь. Вот засохший бессмертник…
— Какой чудный, будто талисман, — произнесла девушка, погладив сухие, шуршащие цветки, сохраняемые со дня первой встречи с Мечиславом. Вот переплетенный в темносиний бархат дневник, которому она доверяла свои тайны. Милые, дорогие вещи! Каждая из них — свидетельница ее счастья! Куда бы судьба не забросила ее — они всегда будут с ней. С драгоценными сувенирами ни за что не расстанется Люцина…
Приготовленная постель манит белоснежными простынями. Глаза Люцины сами собой постепенно закрываются… минута, и сон берет свое. На белой подушке уже рассыпались светлые, золотистые локоны в слабом свете мерцающей лампады.
Путаются один за другим сны. Вот какая-то огромная, тысячерукая, многоликая гадина приближается к девушке, готовясь схватить ее. Ужас сковывает члены… Но вот появляется Мечик. Он в страшном бою, достойном борьбы Геракла с Горгоной-Медузой, повергает гадину… Из отрубленных голов чудовища хлещет кровь…
Кровь, кровь, кровь…
— О, Мечик, спаси меня! Я боюсь этой крови…
Но вдруг меняется пышущее благородством и отвагой лицо Мечислава, становится раздраженным и злым. Страшно Люцине. Никогда она не видела возлюбленного таким страшным, неприятным. Рот его кривится в нехорошей улыбке. Он вынимает пистолет. Офицер пристально глядит в глаза Люцине и медленно, ужасно медленно поднимает свой огромный пистолет… Люцина явственно видит черное, зловещее колечко дула, бугорок мушки и прищуренный глаз над ним… — Она в ужасе. Неужели любимый Мечик хочет убить ее…
— Езус коханый!..
Холодный пот мельчайшими капельками проступает на горячем лбу, становится душно. Не хватает воздуха. И вдруг слышится ясный, отчетливый голос отца.
— Оставьте шутки, поручик! Оружие может быть заряжено! Когда-то у нас в роте произошел несчастный случай!..
Мечик, не отвечая, продолжает целиться. Сердце Люцины готово разорваться… Скорее бы стрелял!..
И Мечик стреляет…
Дикий, ни с чем несравнимый грохот рвет барабанные перепонки.
— Ббб-а-а-а-х!!!
Она убита! Но труп Люцины еще некоторое время чувствует боль, нервы умирают не сразу. Будто иглой укололо в самое сердце. Это пуля, — явственно, с полным сознанием думает девушка, прислушиваясь, как вытекает кровь из сердца, ставшего пустым, обескровленным мешком…
Следом гремит еще выстрел. Снова боль в ушах от страшного сотрясения воздуха. Она куда-то летит, и… просыпается на полу спальни, а на нее сыпятся осколки стекла, штукатурка и потолочные лепные украшения, весь замок дрожит и слегка качается.
— Езус, Мария! Что за страшный сон, или наяву все это?!
Но Люцина слышит страшные крики людей. Еще и еще гремят взрывы, но уже не во сне, а наяву.
Старый замок дрожит и качается. Люцина вскакивает. Опять громыхает гул отдаленных взрывов. В воздухе монотонно-вибрирующий гул самолетов.
— Война!
— Немцы напали на Польшу!
Снова летят волны самолетов.
Люцина прислушивается к пугающим, необычным словам, набрасывает одежду. Что делать? Спрятаться? Бежать? Бежать некуда.