Поход в Хиву (кавказских отрядов). 1873. Степь и оазис. - страница 23
Из подошвы этих шиферных гор вытекает бурою полосой небольшой железистый ручей Камысты, воду которого мы пробовали еще в Беш-Окты накануне выступления. Но все его протяжение ограничивается десятками сажен, так как он пропадает тут же в камышах, покрывающих незначительное пространство у подошвы гор.
День снова был нестерпимо жаркий, но тем не менее, после небольшого отдыха в Камысты, мы поехали дальше, взяв с собою одну кавалерию. Вести колонну остался подполковник Буемский, которому было приказано прождать на бивуаке самые жаркие часы, крайне утомительные для движения пехоты, и затем следовать за нами.
В нескольких верстах от Камысты мы вступили в новую песчаную область Ай-Кум, столь же обширную, как и Туе-Су, но только без саксаула. Вытянувшись в одну лошадь, мы начали извиваться по следам проводников между огромными сыпучими барханами и подняли страшную массу пыли; от густых ее облаков, носившихся над нами, казалось, и самое небо задернуто желтою завесой, а люди и лошади положительно были неузнаваемы под толстым слоем этой пыли, обращенной в грязь валившим со всех потом…
Хорошо, по крайней мере, что невозможно [78] заблудиться в этой местности: с левой стороны дороги, начиная от Камысты и до Бусага, более 60 верст непрерывно тянется отвесная скала Чинк, в несколько сот футов вышиной, и из нее то и дело выглядывают наполовину обнаженные и удивительно правильные сланцевые шары от самых мелких до огромных, достигающих иногда до полуторы сажени в диаметре. Многие из них валяются у подошвы скалы, оставив на ней свои правильные гнезда; другие в такой степени высовываются наружу из скалы и грозят своим падением, что невольно удивляешься как они еще держатся… Сферические камни, подобные этим, я не раз видел и на Кавказе, в скалах Дагестана, и там, когда удавалось разбить небольшие из них, всегда оказывалось, что они имеют внутри пустое пространство, наполненное полупрозрачными камешками кристаллической формы. Каким образом могли образоваться в скалах эти чудовищные естественные бомбы — пусть решают геологи…
Благодаря глубоким пескам, которые окончились только у самого Карашека, мы прибыли к этим колодцам поздно ночью, пройдя за весь день всего 43 версты. Казалось мы прошли вдвое больше, — в такой степени давали себя чувствовать и утомление, и волчий голод; между тем верблюды наши, следовательно и все запасы, остались с колонной, и нам в ожидании утра ничего больше не оставалось, как растянуться на бугре с седлом у изголовья…
Колодцев на Карашеке три, но два из них [79] были засыпаны. Вода сильно отзывается тухлыми яйцами, надо полагать, от большой примеси серы.
На утро мы уже нашли здесь эшелон Б — ского, который с трудом стянулся сюда только к двум часам ночи. Артиллерийские лошади выбились из сил и приходилось прибегать к помощи и без того усталых людей, чтобы вытягивать орудия из глубоких песков. К полуночи арриергардные казаки дали знать начальнику колонны, что много отсталых…
«Да и немудрено, заметил пехотный офицер, рассказывавший мне об этом ночном движении, — помилуйте, сделать пешком сорок три версты по этим дьявольским пескам!… Меня назначили для присмотра за отсталыми, и я очень обрадовался этой возможности отдохнуть, потому что пешком еле вытаскиваешь ноги из песку, а на лошади, с непривычки, до того меня разломило, что каждая верста казалась целым переходом. Вот я взобрался на один из барханов на краю дороги, прилег на мягкий песок, не выпуская поводьев своей лошади, и жду арриергардных казаков. Прошла последняя рота со своими верблюдами. Через несколько минут из темноты начала вырисовываться белая фигура солдата.
— Послушай, много ли назади?
— Не могу знать, ваше благородие, должно не мало…
И солдат прошел мимо. Показались трое новых; они поравнялись со мной и с тяжелым вздохом опустились на песок, спиной ко мне. Вскоре [80] послышалось какое-то мурлыканье и вслед затем показался верблюд и на нем колыхающаяся фигура Киргиза в малахае едет себе не торопясь и поет что-то заунывное вполголоса…
— Ишь, ему-то легко на чужой спине, поет, сатана, заговорил один из сидевших солдат, — братцы, не найдем дорогу и сгибнем в песках… собьем, что ли, с верблюда этого дьявола?