Похоть - страница 38

– Понял, – я открыл карточку и стал читать витиеватый текст, написанный чернилами.

Похоть,

Ваша задача – грех плоти.

Мисс Ч.Гриффин.

Протеже университета.

Наследница большого семейного состояния.

Дочь декана Сент-Августина.

Соблазнить запретный плод.

Задокументировать грех.

«Элите» нужна услуга.

На листе стояла печать с тем же логотипом, что и на монете.

– По описаниям: она – идеальный кандидат в «Элиту», – усмехнулся я.

– Может, и была, – выгнул бровь Гордыня, его губы скривила злая усмешка.

Сзади на плечи мне опустились руки. Бог сжал пальцы.

– Ромео, о Ромео, – подразнил он меня.

Забрав у меня из рук карточку, Гордыня приподнял ее.

– Ты справишься?

– Легко, – улыбнулся я, но все это было бравадой. Соблазнение девушек и стягивания с них трусиков никогда не было проблемой. Я был в этом профессионалом с тех пор, как у меня налились яйца. Но снимать все без ведома партнерши, а потом отдать запись, чтобы ее просмотрели черт знает сколько людей... Мне это не понравилось.

Я мудак, но разве настолько?

Достав из кармана серебристую зажигалку, Гордыня поджег карточку, и мое задание охватило пламя.

Он бросил ее на пол, и мы все завороженно смотрели, как постепенно гас янтарный огонь, оставляя лишь пепел.

Теперь мне нужно было выяснить, кто такая мисс Гриффин.

Вернувшись домой, я увидел на подъездной дорожке грузовик электрика. Отец быстро шел прочь по подъездной дорожке.

– Закажи себе ужин, – бросил он мне, подходя к своей машине.

– А откуда у нас рабочие? – крикнул я ему вслед.

– Это затея твоего лучшего друга, а не моя, – ответил отец.

Бог одарил меня лукавой улыбкой и вошел в дом, перепрыгивая через две ступеньки.

Я последовал за ним в свою комнату, и нашел его в ванной.

– Что за...?

Теперь у меня там висела ультрафиолетовая лампа.

– Ты ведь захочешь увидеть свою татуировку, как только она появится, – сказал Бог. – Татуировки видны только при таком освещении, – сообщил он. – Вот почему я никогда не видел ее у отца.

Я фыркнул.

– Либо так, либо ее не видно за его огромными «ролексами», – пошутил я.

Не обратив внимания на мое подшучивание, Бог продолжил:

– Я видел одну в клубе на бедре женщины, – пошевелил он бровями.

– Думаешь, это неправильно? Снимать, как я ее трахаю? – спросил я, сменив тему и позволив себе, наконец, озвучить свои опасения.

– С каких пор у тебя появилась мораль? – тыкнул он меня в предплечье. – Ты сделаешь это в два счета. Не думай о ней. Это дело касается только тебя.

«Меня».

– Помни: не важно, какими будут задания, – напомнил он мне мои собственные слова.

– Верно. Мы должны их выполнить, – отозвался я, говоря это не только Богу, но и себе. – Несмотря ни на что, – закончил я.

Я последовал за ним вниз по лестнице. Бог стал рыться в шкафчиках, но ничего не нашел.

– Чувак, где чертова еда?

Приподняв бровь, я достал телефон.

– Остынь, Чревоугодие, сейчас закажу пиццу.

Два часа спустя я уже съел две трети пиццы и выпил литр содовой, а Бог даже не притронулся к своей доле. Вместо этого он ждал, когда я буду готов отправиться с ним погонять.

Он разозлится, когда я его обставлю. Мне просто нужно было получить кайф и попытаться разбиться.

Бога снова не было в кампусе. Он прислал мне сообщение в четыре утра и по-прежнему не появлялся.

Бог: Хочешь получить кайф?

Я уже был под кайфом и ворочался на мокрых от пота простынях.

Сны о Робби смешивались с видениями о незнакомой плачущей девушке, расстроенной распространившейся по кампусу записью, где я трахал ее во все отверстия.

На душе было тяжело. Может, эта цыпочка окажется чертовой шлюхой, и я не буду испытывать мук совести.

«Ложь».

Когда я добрался до кабинета психолога, то увидел в приемной Гордыню. Теперь, зная, что должен трахнуть ее дочь, мне вдвойне тяжелее будет говорить с Лилиан.

Мне было интересно, почему Гордыню обязали ходить на консультации. Он тоже кого-то потерял?

– Что такое? – спросил меня Гордыня.

– У тебя сейчас встреча? – спросил я, посмотрев на часы. На стрелках было ровно десять. Время моей консультации.

Он отрицательно качнул головой и поднял папку, но не уточнил, что в ней.

– Мне нужно занести.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Лилиан. Как всегда свежая и собранная. Волосы оказались туго стянуты, из-за чего глаза стали чуть раскосыми.