Похоть - страница 4
Офицер.
«Какого черта?»
Моя машина даже никому не мешала. Найти брата сейчас было куда важнее. Пусть этот придурок выпишет мне штраф.
– Как тебя зовут, сынок? – спросил офицер, приближаясь.
– Рэтт. Рэтт Мастерс. А что? – рявкнул я, внутри меня боролись гнев и страх.
Он посмотрел на здание, где занимался Робби, а потом снова перевел взгляд на меня.
– Его там уже нет, – произнес я, прежде чем он успел подумать, что я все выдумывал.
«Где же ты, Робби?»
– Ладно, мне нужно, чтобы ты выслушал меня и приготовился к тому, что я собираюсь сказать, – офицер так серьезно посмотрел на меня, что каждый волосок на моем теле, казалось, встал дыбом.
Раздался глухой стук.
У меня закружилась голова, когда мозг пронзила догадка. Я повернулся к месту аварии за деревьями, а потом отшатнулся.
«Робби».
– Подождите. Стойте. Нет-нет, – я покачал головой, подняв руку. Я не был готов к тому, что он хотел мне сказать.
Я просто чувствовал, что это нечто плохое.
Темнота наступавшей ночи будто обхватила горло сильным кулаком и стала сдавливать.
– Авария... грузовик съехал с дороги и сбил мальчика.
«Стоп».
«Не смей этого говорить, мать твою».
– По нашему мнению ему около одиннадцати-двенадцати.
«Заткнись. Не могу это слушать».
– На нем была одежда для карате.
Бум. Бум. Бум.
«Робби».
Сознание заволокло туманом, дурманя разум. Живот скрутило, к горлу стала подступать желчь.
«Это не Робби. Нет, не может быть».
«Нет».
«Ни за что».
Я пытался убедить себя, что этого не могло быть, но правда сжимала сердце.
Робби пошел по дороге, потому что я оставил его, а теперь он прижат грузовиком к дереву.
– Он не выжил, – произнес офицер, положив руку мне на плечо. – Мне жаль, сынок.
«Нет».
Я стал качать головой, как сумасшедший, и сбросил его руку.
– Он умер при ударе. Уверен, твой брат даже ничего не успел понять.
«Возьми свои слова назад».
«Это не Робби».
– Ты можешь пойти со мной? Нам нужно связаться с твоими родителями, – он указал рукой, но я лишь отступил назад.
«Нет».
«Заткнись нахрен и перестань меня трогать».
Я вновь ощутил силу в ногах – они больше не подкашивались – и тут же рванул вперед.
Прежде чем даже успел осознать, я оказался среди деревьев и подошел к грузовику.
Бам... бам...
– Воу, какого черта? Отойди сейчас же, – рявкнул кто-то, но я смог лишь упасть на колени.
– Робби, – крикнул я, от рвущегося рыдания сдавило горло, грудь будто разъедало кислотой.
Я увидел его – сперва рюкзак, выглядывавший из-за бампера, а потом и совершенно мокрые каштановые волосы, свисавшие набок.
Робби. Мой младший брат...
Меня схватили чьи-то руки, но я стал вырываться, споткнулся и упал прямо в грязь на задницу. Сердце бешено грохотало в груди, глаза жгли слезы, и меня вырвало.
– Уберите его, – прокричала кто-то неподалеку, но голос потонул в шуме дождя.
Мать-природа словно рассекла небо, оплакивая мою потерю.
Я потянулся вперед, захватывая воздух.
– Робби, – прохрипел я.
Это все моя вина.
Моя вина, черт побери.
Глава 1
Ничто больше не казалось реальным.
Все перестало быть ясным.
Гроб слишком мал.
Этого не должно было случиться.
Откуда-то из динамиков лилась песня «В объятиях ангелов». Воздух был словно токсичным.
Я будто вдыхал яд, он сжимал мои легкие, душил. Мне хотелось, чтобы он и правда пробрался мне в горло и убил. Так бы не пришлось находиться здесь и носить траур.
Отец сидел рядом со мной, сдержанный и собранный, но он так сжимал перчатки, что его костяшки побелели. Лицо обрамляли темные тени, скрывая, тем самым, печаль.
Цветочные композиции, сложенные в слова, смеялись надо мной, отделяя нас от гроба.
«Сын».
«Брат».
Я не знал даже половину собравшихся. Повсюду раздавались всхлипы, а я хотел отгородиться от них – вырыть руками грязь и заполнить ею собственные уши. Лишь бы не слышать их боли. Не видеть печаль.
Все это было слишком.
И во всем повинен я.
Когда гроб стали опускать в землю, с губ матери сорвался звук, которого я никогда раньше не слышал. Он сотряс воздух, и все волоски на моих руках поднялись.
Если бы у смерти был голос, то он бы походил на прерывистые вопли моей матери. Она и сама умирала, ее разбитое сердце сейчас раздирали на клочья на глазах у всех.