Похождения хулигана из класса Юзефовича - страница 7
Толпа у школьного входа жжужала и хаотично перемещалась. Внезапно, из-за входной колонны показалась рыжая физиономия Сурикашки (Тани Суриковой), морально устойчивой и правильной, но, в то же время, общительной и незакомплексованной девочки. Изобразив на лице искреннюю радость, Сурикашка выпалила на одном дыхании:
— Привет, Лёша! Ты снова с нами будешь учиться? А у нас, почти уже год, как новый классный руководитель, мужчина, вот!
— А куда делась Валентина Михайловна? — медленно переваривая информацию, спросил Лёша.
— У неё случился инфаркт; вы (то есть мальчишки) её довели, — всё также невозмутимо и весело заявила Таня.
— И вы поучаствовали, как молчаливые свидетели — отмахнулся Лёша.
Инфаркт миокарда, как закономерный финал классного руководства в неуёмном 5 «В» классе, прогнозировался весь позапрошлый год самой Валентиной Михайловной. На уроках она периодически пила Валидол и тяжело дышала. Поэтому, всплеска эмоций в Лёшиной душе новость не вызвала. «От судьбы не убежишь бегом трусцой», — Лёша вспомнил фотографию бегущего академика Амосова, как образца здорового образа жизни, которого боготворили его родители.
Затем Лёша вспомнил, как мерзко пищал собранный им в 5-м классе портативный генератор высокой частоты, незаметно подброшенный в начале урока под стол классной руководительницы, вызывая нестерпимый звон, наподобие гудения комара (только громче) в ушах всего класса… И страдальческое выражение лица Валентины Михайловны… «Ну да, в чём-то Сурикашка права», — подумалось ему мимоходом…
— Ты мне лучше скажи любезная, где Артюшкин с Хоботом? — хмуро спросил Лёша, по-прежнему озираясь по сторонам.
— Хобота я не видела, а несколько твоих друзей в «Огород» двинули, занятия завтра с 8-30, - немного обиженая таким невниманием, произнесла Сурикашка.
Ну что ж, основная информация по началу завтрашних занятий была получена, координаты друзей отмечены и гул школьного двора стал потихоньку нервировать нежный слух завтрашнего семиклассника.
Поняв бесперспективность дальнейшего пребывания в данной точке пространства, Лёша отправился в парк Горького, то есть в «Огород». Кратчайший путь к цели, предполагал форсирование двух препятствий в виде чугунных заборов, ограждающих пешеходную аллею Комсомольского проспекта (Компроса) от проезжей части. Периодически, пострадавшие ученики 9-й школы (иногда и трупы учеников), пополняли своими фамилиями сводки ГАИ по ДТП, и поэтому, учителя прилагали неимоверные усилия по пропаганде безопасности дорожного движения. Бегать в «Огород» напрямую через заборы Компроса — было категорически запрещено под угрозой сдачи в милицию и вызова родителей.
Однако, стремительно взрослеющий Лёша, имел на сей счёт собственное мнение, которое не совпадало с официальными установками. Презрев наставления педагогов, он, в два подскока, оказался на другой стороне Компроса.
«Все правила — для лохов», — быстренько заглушил он угрызения совести. В столь юном возрасте и при отсутствии реального жизненного опыта, Лёшу порой ещё терзали сомнения о правильности поведения. Но с годами, муки душевного выбора случались всё реже и реже, становясь какими-то тускленькими, как последний уголёк в догорающем костре.
«Чё хочу, тем и верчу!» — пришла на ум глупая до идиотизма фраза.
В это время, лёшины ноги уже бодро шагали по тенистым аллеям «Огорода». Обогнув ровные ряды деревянных лавок с шахматистами, среди которых маскировалось некоторое количество граждан, распивающих водку, Лёша включил режим визуального поиска знакомых лиц.
Друзей-одноклассников Лёша нашёл на скамейке в центре парка, возле столов для настольного тенниса.
Рядом с теннисными столами тусовалась разновозрастная толпа, состоящая из не очень трезвых жителей окружающих парк районов.
«Все свои», — отметил про себя Лёша.
Чужаки из других районов, если и появлялись в Горьковском парке, то вели себя примернейшим образом, прогуливаясь с ангельским видом и стараясь не нарываться на неприятности.
Между различными районами города Перми шли нескончаемые войны, с индивидуальным мордобоем и массовыми побоищами. Порой, в схватке на нейтральной территории, сходилось по нескольку сотен подростков с каждой стороны. После завершения битвы, ратное место, обычно было усеяно цепями от мопедов и выбитыми зубами.