Похоже, игра окончена - страница 27
”, - ответил Гнев, - “И ожидать чего угодно”
“В смысле?”
“Гневусик прав”, - кивнула Похоть, - “Обжорство – самый неприхотливый к выбору носителя Грех. После Лени, конечно же. Но так как Лень был давно запечатан, то Обжорство повидало куда больше носителей, чем наш спящий братик”
“И по этой причине мы даже не представляем, что с ним сделало то неадекватное общество. Если все игроки такие же маразматики как ты…”, - сказал Гнев, - “То хорошего ждать явно не стоит. Если ты даже на самого МЕНЯ повлиял, ублюдок, заставив чувствовать вину за сокрытие информации, то что с ним я и представить боюсь”
“Говнюсик, милый, ну признайся, что наш носитель поменял тебя в лучшую сторону”
“Ищи себя в прошмандовках ЭндГейма, Похоть”
Мой грех – цундере.
“Носитель, не слушай его. На самом деле он тебя любит. Как и все мы. Даже Лень, хотя насчёт него есть небольшие вопросики…”
“Кстати о Лени. Почему он молчит?”, - спрашиваю я.
“На второй стадии он спит. Ему к третьей”, - поясняет женский голос.
“Я же надеюсь он не станет как Тщеславие, когда проснётся?”, - задаю животрепещущий вопрос.
“Не, от стадии Грехи не меняются. Всё таким же необщительным останется”
Мой грех – куудере.
— Что-ж…, - подытожил я и взглянул на каменную кирасу, - Значит, ждать стоит чего угодно. Не знаю, плохо это или хорошо.
По сути, это никак. У того, что Обжорство полный психопат и ненавистник людей такой же шанс, как и у обратного варианта. Он мог либо измениться в лучшую сторону, либо так и остаться на лучшей стороне. Ну и наоборот, естественно – как быть злодеем, так им и остаться.
Так что выбора гадать нет – своё везение я узнаю только попробовав.
— Что-ж, с богом, - выдохнул я и сразу же осознал тупость сказанной фразы, - А, ну да. В общем, была не была. Ну что народ, погнали?!
Хватаю кирасу, разрываю её на две части, прикладываю их к туловищу и невольно жмурюсь в ожидании неизбежного апокалипсиса.
Всё тело пронзает поток знакомой энергии, кожу медленно обволакивает прохлада нарастающих камней, а грудь заметно стесняется в движениях, что, впрочем, быстро исправляется, когда доспех начинает адаптироваться под тело.
А я всё ещё жмурюсь и боюсь, да. Как ребёнок боится укола, так и я же боюсь Обжорства.
Вот скажите, каково было бы любому другому человеку на моём месте? Ты надеваешь Смертный Грех и совершенно не знаешь, какой у него характер и какие на тебя планы. Может он как Тщеславие, а потому Шезму и вёл себя как полный ублюдок, будучи полностью под его контролем? А может он маниакальный психопат, способный свести меня с ума и сделать злой версией Артура из реальности? Я не знаю. Никто не знает. И это пугало.
Какой монстр мог вырасти в тандеме сознаний десятков, если не сотен игроков и неписей? Что он способен со мной сделать будучи уже ЧЕТВЁРТЫМ грехом? Да и в конце концов, смогу ли я вообще его контролировать? Где гарантия, что избыток энергии меня просто не разорвёт или не сведёт с ума?!
Поэтому я всё ещё жмурился и ждал наихудшего. Доспех постепенно покрывал верхнюю часть тела, а моё сознание с каждой секундой вопило, что это было плохой идеей.
“Твою мать, надо было подготовиться! Почему я поспешил?! Надо было позвать ещё больше призраков, получить ещё больше силы! Зачем я так быстро его напялил?! Почему я не спросил Шезму?!”, - орал я на себя.
Ничего хорошего от личности с именем Обжорство ждать не стоит. К сожалению, я понял это слишком поздно.
“Мне конец. Сука, мне точно конец!”
Надо было думать раньше. Но жадность и желание силы взяли вверх, и теперь, когда уже нет пути назад, мне придётся расплачиваться. Надеюсь, мне дадут второй шанс.
Надеюсь, я хотя бы выживу после встречи с…
Спереди появляется большой мыльный пузырик, из которого со смешным звуком "Поньк" вылупляется маленькая кошкодевочка лет пяти. Она была одета в детскую юбочку, серенькую кофточку, белые носочках и белые башмачки, отчего она выглядела как обычный синеволосый завсегдатай детского садика.
Мы встретились взглядами. Испуганный Бог Войны и кошкоребёнок.
— У тебя есть тортик? – спросила девочка.
— Чё?.., - ответил имбецил в каменной маске.