Поиск-83: Приключения. Фантастика - страница 18
На площадке во дворе здания курсов проведена была известью белая свежая полоса. Вдоль нее выстроились в шеренгу восемьдесят четыре курсанта первого выпуска. Сто шестьдесят восемь башмаков упирались широкими носами в известковую отметину, в едином наклоне сидели на чубастых головах фуражки со звездочками. Курсантам торжественно вручили оружие — кобуры с наганами, и выпуск церемониальным маршем, повзводно, прошел возле знамени. В тарелках и трубах оркестра сияло солнце — уже июльское, пацаны на крышах окрестных сараев безмолвно и потрясенно внимали происходящему. Грозно били подошвы в теплую пыль, от чеканного шага чуть подергивались щеки у курсантов, руки взлетали, разлетались и вдруг недвижно припадали к бедрам, когда очередной взвод приближался к знамени.
Потом курсанты разбились на кучки, закурили, и Семченко со многими потолковал, рассказал про международный язык эсперанто и пригласил на концерт в Стефановское училище, где будет выступать петроградская певица Зинаида Казароза. Впрочем, на курсантов это особого впечатления не произвело. Когда Семченко уже собирался уходить, из-за сараев вылез пегий козел и бесстрашно приблизился к новоиспеченным пехотным командирам. В его бороде болтались засохшие репьи, вислая нижняя губа отвратительно вздрагивала.
Козлов Семченко с детства не терпел. Но курсанты козлу обрадовались:
— Васька! Васька пришел!
Вытащили из бороды репьи. Кто-то запалил самокрутку и сунул козлу в пасть. Тот умело прижал ее губами, поднял голову, и из ноздрей у него пошел желтоватый махорочный дымок.
Курсанты веселились, словно дети:
— Курит, смотри-ка!
Васька блаженно жмурился и тянул дым. Самокрутка мерзко торчала у него из пасти и стремительно укорачивалась. Даже слышно было, как тлеет, потрескивая, бумага.
— Будто насосом тянет, — простодушно восхитился кто-то.
«На эсперанто им наплевать, а козлом интересуются», — с внезапной злостью подумал Семченко. Он щелчком выбил у козла из пасти то, что еще оставалось от самокрутки, и пошел к воротам, провожаемый недоуменными взглядами курсантов.
И вечером, когда Ванечка, поигрывая револьвером, вывел его из Стефановского училища на улицу, в низко висящем облаке померещилась, воспарила над крышами гнусная, окутанная клубами дыма Васькина морда.
На втором этаже здания губчека вошли в небольшую квадратную комнату.
— Садитесь. — Караваев тяжело опустился за стол, вынул из ящика исписанный лист бумаги и положил перед собой. — Значит, Семченко Николай Семенович, корреспондент… Читали, читали. — Он заглянул в свою бумагу. — Воевали в составе двенадцатого полка Третьей армии Восточного фронта. Причина демобилизации?
Семченко уловил вопросительную интонацию, но самого вопроса не расслышал — звон стоял в ушах, а перед глазами, разрастаясь до размеров простыни, плыл платок Сикорского, весь в красных пятнах.
— Почему демобилизовались, спрашиваю?
— Показать? — Стиснув зубы, Семченко взялся обеими руками за ворот гимнастерки.
— Не психуйте, — сказал Ванечка, — мне тоже есть что на теле показать… В бане будете хвастать!
Он стоял у окна, скрестив на груди усеянные крупными веснушками руки. Его совсем еще юное, чуть угреватое лицо выражало недоверие и отчужденную деловитость.
— А ты вообще кто такой? — устало спросил Семченко.
— Это наш товарищ из Питера, — объяснил Караваев. — Фамилию вам знать не обязательно… Давайте начнем по порядку. Вы родились в одна тысяча восемьсот девяносто четвертом году в городе Кунгуре Пермской губернии. Происхождение пролетарское. Три класса реального училища… Так. — Он перевернул лист на другую сторону. — Так… Ладно… Холост, значит? И зря… В каких отношениях состояли с гражданкой Казарозой, она же Шершнева, Зинаидой Георгиевной?
— Не имеет значения, — отрезал Семченко.
— Зачем приходили к ней в театр?
— Пригласить выступить в нашем клубе.
— Почему именно ее?
— Слышал в Петрограде.
— Ага. — Караваев обменялся взглядом с Ванечкой. — В какое время?
— Осенью восемнадцатого.
— Вы были знакомы?
— Повторяю, не имеет значения.
— А это узнаете? — Неожиданно меняя тему, Караваев достал из кармана клочок оберточной бумаги. — Найдено сегодня при обыске у вас на квартире. Адрес правления эсперантистского чекбанка в Лондоне. Почерк ваш? — Семченко кивнул. — Какие у вас дела с английскими банкирами?