Пока боги спят - страница 28
- Ее надо учить покорности! Если ты сам не смог этого сделать, придется мне заняться ее воспитанием! И не вмешивайся, поучись лучше! Тряпка! Размазня! Да если ты не научишься быть жестким, тебя с трона через неделю скинут твои собственные братья! Слабак!
Кажется, подобный довод возымел действие на принца, потому что он отступил от жреца и ничего не сказал, когда тот набросился на Талинду с оплеухами. Та же сжалась в кресле в комок, лишь прикрывая голову руками, но через мгновение она со всей силы вновь ударила его ногой. Девчонка явно целилась ему в пах, и силы не пожалела - полнеющий мерзавец рухнул как подкошенный у кресла. Талинда распрямившейся пружиной вскочила с кресла и метнулась к двери, но принц уже преградил ей выход. В отчаянии зарычав, девушка схватила со столика вазу с цветами, швырнула ее об пол между собой и приближающимся отцом, подобрала самый большой осколок, пока Джеффри не пришел в себя, и зло зарычала:
- Только посмейте еще раз меня ударить! Только посмейте! Клянусь Кромом, я вас убью!
Сходство с загнанным в угол волчонком усилилось еще больше: рот кривится в оскале, вся фигура напружинилась, словно бы готовясь к последнему смертоносному прыжку; если бы у нее были короткие волосы, они бы точно стояли дыбом!
В этот момент дверь распахнулась. На пороге появился какой-то офицер в парадной белой форме. Винсент скосил глаза на дату видео и вспомнил: в тот день в Замке Королей должно было состояться награждение, вручали ордена "Во Славу Розми" - высшую награду страны.
- Господа, ваше поведение недопустимо. Немедленно извинитесь перед ноэллой , - потребовал новый герой развертывающейся драмы. Его лицо показалось генералу Бодлер-Тюрри знакомым.
- Пошел прочь, щенок! - огрызнулся Джеффри, повернувшись к новому участнику драмы. - Не лезь не в свое дело!
Без лишних слов офицер с разворота ударил принца ногой в челюсть. Тот отлетел к высокому стеклянному стеллажу, что стоял вдоль одной из стен, рухнул на него, разбив несколько полок. С пола кронпринц уже не поднялся.
- Ты хоть знаешь, кого ты посмел ударить?! - прошипел Интовар, поднимаясь с пола. - Ты хоть представляешь, что с тобой за Его Высочество сделают?!
- Да плевать я него хотел. Он - мразь, - припечатал офицер. - Пойдемте, госпожа, я в состоянии вас защитить, - неожиданный спаситель протянул руку девушке. Та схватила его ладонь, как утопающий хватает спасательный круг, кивнула. Офицер же направился на выход, уже у дверей он обернулся, глянул чуть ли не в объектив камеры и поспешил прочь.
Винсент узнал его. Это был Рик Увинсон. Кто ж еще не признает авторитетов и имеет поганую привычку сначала бить морды всем подряд, а потом уже спрашивать, кто ж это был?
Несколько следующих видеофайлов показало путь отступления с поля боя полковника Увинсона и Талинды. Они бегом промчались через замок, выскочили в парк, не разбирая тропинок, промчались к старым казармам, что стояли на консервации у стены, огораживающей Замок от остального мира. Когда пришельцы захватили Замок Королей, они заменили часть охраны электроникой, поэтому некоторые казармы уже полтора века пустовали, однако, это не означало, что бдительная служба безопасности не поставила там камеры.
Беглецы остановились в просторной общей комнате, куда через закрытые ставни пробивались лучи солнца. В золотых лучах танцевали пылинки, местами виднелись ажурные паутины, натянутые между каркасами двухъярусных коек. Рассохшиеся половицы скрипели под ногами беглецов, где-то в глубине казарм шуршали мыши, а на чердаке слышалось воркование голубей. Талинда уселась на раму кровати, стерла кровь, все еще идущую из разбитого носа, зажала кровившую ссадину на щеке, оставленную перстнем Интовара. Рик молча наклонился к ней, отвел ладонь от щеки, затем куда-то вышел. Вернулся он довольно быстро с какой-то мокрой чистой тряпкой в руке, аккуратно промыл ранку на щеке девушки, смыл кровь из-под ее носа, с разбитых губ.
- Спасибо, - поблагодарила она, ссутулившись на своем насесте.
- Не за что, - летчик пожал плечами, сел на раму кровати напротив. Лучи заходящего солнца пробивались через щели в ставнях, освещая задумчивые лица двух людей, что неловко молчали.