Пока королева спит - страница 3

Видимо, всё дело в давлении и желчи. Вот я шёл домой голодный и злой, от этого по телу разлилась желчь и повысилось давление, поэтому я всех и ненавидел… а дома принял душ, выпил чай, обнял симпатягу жену – и всё сразу наладилось. И уже никого не хочется бить или убивать… такой вот счастливый быт, в котором и нужно жить. Я слишком стар, чтобы быть революционером, но слишком молод, чтобы быть реакционером. Помню и беспорядки (сам участвовал) и застой… Улыбаюсь супруге, она у меня симпампулька и очаровашка-кудряшка, и одновременно с этим совершенно реальная женщина, а не какая-нибудь абстрактная мечта. Она умеет готовить борщ… а всякие писаные красавицы из романов борщ готовить не умеют, они даже свёклу не почистят и забудут зажечь газ на плите, а без огня борщ не сварить… без горячей пищи – неминуемые голод и смерть… очередной чулок медленно обнял в свои объятия эльзину ножку и я стал думать не о пугающей и далёкой смерти, а о прелестях жизни на расстоянии вытянутой руки… и я даже словил жёнушку для окончательного поцелуя «на посошок»… а ещё прикрепил в петлицу её строгого платья веточку сирени:

– Тут есть цветочек с пятью лепестками…

– Скушаю и загадаю желание… – прошептала она мне в ухо и сильно чмокнула.

– Счастливо! – пожелал я ей и помахал вслед…

Эльза слегка прибавила ход по улице, так как слегка опаздывала во дворец, отчего её каблучки выбивали на мостовой потрясающую мелодию… ей за угол, потом через подвесной мост – на ту сторону реки во дворец, который раньше числился королевским, а сейчас это официальная резиденция магистра. В нашей семье эту личность не больно то и жалуют, так что для нас сие здание – королевский дворец. А служила там услада души моей фрейлиной, хотя по бумагам проходила горничной (в ведомости так и было написано: "и.о. горничной") и никогда не допускалась до тела королевы – да и зачем королеве фрейлины – она же спит в наглухо законопаченном саркофаге.

О чём только не успеешь подумать, пока твоя женушка походкой от бедра в довольно быстром темпе удаляется от гнезда… Очередной горячий глоток чая упал в мой желудок, заливая наспех разжеванные бутерброды с колбасой. После завтрака я поднялся на второй этаж и в спальне завалился на кровать, она редко выглядела так же опрятно, как её сестрица в спальне гостевой, что на первом этаже. Что ж – бывает. Эльза следит за порядком во дворце, я – на шлюзе, а в собственном доме нам не нужен порядок, нам нужно счастье, а уж счастью тем более чихать на… ему бы только иметь под боком счастливые головы – там норку подходящую и выкопает, а уж где эти головы, на каких подушках спят – счастью без разницы. Глаза слипались, а сон не шёл. После дежурства, несмотря на усталость и на желание заснуть, сразу провалиться в сон мне никогда не удаётся, всегда долго ворочаюсь с боку на бок. Щурюсь из под полузакрытых век на потолок. Сейчас вылезут…

Ползунок выглядывал из гнезда всё дальше и дальше и долго решал – сплю я или ещё нет. Я сделал вид что сплю и он, набравшись храбрости, спустил клубок ниток и включил им цветной экран. Ползунки страшно любят смотреть по цветным экранам всё подряд, и представители семейки-роя, что вот уже как три года "квартируют" у нас, не были исключением. Скоро к первому ползунку присоединились два его приятеля, и они начали шубуршаться, толкая друг друга, чтобы занять место повыгоднее, один даже чуть не выпал из гнезда. Под их мирное шубуршание я незаметно для себя и заснул.

Чуша опять чуть не вывалился из гнезда, а ведь это могло разбудить хозяина волшебной сказки, и тогда её никто бы из нас не посмотрел сегодня – жуткая перспектива.

– Чуша, ты похож на лопотуна! – упрекнул я его, одновременно протягивая руку помощи.

– Сам ты лопотун! – не остался в долгу Чуша.

Лопутунами мы – существа лёгкого мира – называем двуногих великанов, что живут внизу в мире тяжёлом. Они постоянно лопочут что-то непонятное, часто делают это громко или даже очень громко. Мы же – пятнистые осы – свои споры решаем тихо, даже ссоримся тихо, да и как такие лёгкие, мягкие и пушистые создания, как мы, могут шуметь? Вабута же, пока мы с Чушей баловались, спустил моток крепкой веревки и включил волшебную сказку. Тут же все споры и разногласия были забыты и мы стали любоваться невиданным. Лопотун под нами заснул совсем (они иногда спят, а иногда совсем спят – такой уж у них характер) и лишь иногда мешал нам протяжным звуком: "Хр-р-р-р-м!" Да, забавные эти лопотуны штучки – даже во сне не забывают быть смешными.