Пока море не высохнет - страница 17

Улицы Парижа заполняли люди, что мечтали увидеть своего короля на расстоянии вытянутой руки, когда к нему, как к святому можно прикоснуться, чтобы пасть на колени. Воскресенье. С самого утра шум заполнял улочки Версаля, деревенек и все придворные бурно обсуждали решение короля Наваррского принять католичество, как истинно верную религию. Я стояла у окна и просто наблюдала, как трубачи сопровождали предшествие короля. Они играли так громко, что не было слышно людей, но когда сквозь толпу музыкантов и свиты появился его лик, он словно Цезарь (но не наш сын, конечно же) вытянул руку, чтобы поприветствовать своих поданных, то был усыпан яркими цветами и женскими восхищенными криками. Его белое одеяние, что придавало невинности было на самом деле порочным до ужаса. Я должна была присутствовать на его крещении, как человек, что помог ему принять верное решение. «Да здравствует король!» - кричали люди, и мужчины подбрасывают в небо шляпы. Лигисты, испанцы не щадили свои голоса, и все горлопанили приветствия, как можно громче. На пороге церкви Генриха уже ожидал архиепископ.

-Кто Вы, сын мой, на пороге храма Божьего?-спросил архиепископ.

-Я король Франции.-уверенно ответил Генрих.

-О чем Вы просите Господа, сын мой?

-Я прошу принять меня в лоно католической, апостольской и римской церкви.-произнес король, и женщины подбросили над его головой цветы, что рассыпались разноцветными соцветиями, ударяясь о его плечи.-я желаю этого искренне, и прошу так, как может просить только раскаявшийся во всех прегрешениях и желающий прийти к Богу человек.

Люди толпились на ступенях, старались повыше забраться на гобелены, чтобы увидеть, как их король принимает одно из важных решений всей жизни. На все задаваемые архиепископ вопросы он отвечал безупречно, чисто, невинно. Так, словно никогда в жизни не смотрел на обнаженную женщину и не прелюбодействовал на супружеском ложе при живой жене. Он обернулся и посмотрел в толпу, и придворные дамы снова осыпали его ромашками, но только я знала, что его взгляд…его пронзительный взгляд был подарен мне. «Да здравствует король» -прошептала беззвучно я, и его щеки порозовели. Генрих приклонил колено переде архиепископом.

-Перед лицом Всемогущего, я торжественно обещаю и клянусь жить, и умереть в лоне католической, апостольской и римской религии, охранять и защищать ее от всех, ценой собственной жизни, а также отказаться от всякой ереси, враждебной этой церкви.-в голосе слышалась неподдельная уверенность, которой я почему-то гордилась.

Только после этого архиепископ позволил королю Франции Генриху Наваррскому войти в дом Божий, где он наконец-то исповедовался, прослушал мессу, и как мне казалось, но все обдумал. Все это время люди терпеливо ждали, когда фигура короля снова появится на ступенях церкви. Я решила, что будет уместно пройтись по глухими, безлюдным улочкам Франции, ибо все жители сейчас столпились у церкви. Мне нравилась та тишина, что царила в домах, трактире. Резкий женский визг, восторженный мужской крик и заветные слова «да здравствует король» - оповестили о выходе Генриха из храма. В честь этого знаменательного дня, король Наваррский подбросил золотые монеты в воздух обрадовав простой люд, что еще ценит экю, как счастье и готовы рвать глотки за лишнюю монету.

Как только свита вернулась обратно в Версаль, и Генрих решил с веранды снова поприветствовать своих поданных, он вышел и просил охраняющих замок лучников расступиться, чтобы рвущиеся женщины, что так страстно хотели посмотреть на короля «смогли его лучше разглядеть». Я покачала разочарованно головой, и решила вернуться в свои покои. Странно, но я ожидала, что этот день будет полон серьезности, надежды, но он был превращен в бродячий цирк, где главным шутом оказался король Генрих. В мои покои влетела Бекка. Я была удивлена ее визитом. Девушка выглядела беспокойно, испуганно и немного растрепана. Она быстро закрыла двери, и подпирая стулом ручку двери, она подбежала ко мне и крепко сжала мои ладони в своих потных руках.

-Что случилось, Бекка?-спросила непонимающе я.